- Получит «Золотую пальмовую ветвь», - уныло окончила за него Дина. – Ты поел? Еще кофе сварить?

- Нет. Я не хочу кофе. Я хочу тебя.

Он в мгновение ока оказался рядом. Пора проверить по-настоящему, насколько Дина его.

Поцеловал – тонкую шею, хрупкие ключицы, нежную щеку. Она все еще была почти по-девчоночьи тонкой в свои неполные двадцать два. Но грудь была уже совсем женской, упругой, округлой.

Дина втянула в себя с шумом воздух, когда он накрыл тугой холмик рукой. Губы она по-прежнему от него прятала. Да и ладно. Целоваться в губы Игорь никогда не любил. На женском теле немало других, более интересных для исследования языком мест.

- Я скучал, малышка, - поразился,  как хрипло  звучал голос. Надо же, завелся. И в самом деле, соскучился. Эта девочка всегда на него действовала с какой-то странной магией. – Дина, девочка моя, я так по тебе соскучился.

Она не просто вывернулась из его рук – вырвалась.

- У меня менструация. Тебе разве не надо в офис? Мне в  институт  к половине одиннадцатого.

Врет и не краснеет.

Он смерил внимательным, словно в первый раз видит, взглядом ее тонкую фигуру. Высокая, изящная, с тонкими чертами лицо, большие, почти черные глаза,   узкий пухлый рот, густые темные волосы по плечам. Всем, кроме рта и длины волос – вылитый Андрей. И характер, похоже, тот же…

- Ну что, бежим? – она демонстративно бодра.

- Бежим, только пиджак возьму.

Подниматься по лестнице было неудобно. Эрекция, чтоб ее. Завелся же. Ему, с его деньгами, в его возрасте и при его положении – завестись вхолостую? Потому что сопливая малолетка, которую он знал с рождения, решила поиграть с ним в какие-то глупые детские игры?  Дурдом.

Так, Дина, что с тобой происходит? Собираешься сорваться с крючка? Нет, девочка моя, не выйдет. Это взрослый мир. Тут взрослые дяди играют во взрослые игры. И тебе лучше быть послушной девочкой.

 ***

- Алла Максимовна, здравствуйте!

- Диночка,  девочка моя, здравствуй!

Ее щека мягка как крыло бабочки, от волос сладко пахнет «Climat», которые Дина подарила своей преподавательнице на последний Новый год, и шаль на плечах тонка.

- Как ты?  - в пыльные окна бьет солнце, а в кабинете пахнет корицей и лимоном.

- Все хорошо, спасибо,  - улыбается Дина. – Забежала на секундочку, поздороваться.

- Как идет работа над сценарием?

- Ой. Панирую заняться вплотную летом! – деланно беспечно отмахивается Дина. – Сейчас сессия на носу.

- Дина…

Голос Аллы Максимовны тих, почти беззвучен, но оказывает гипнотическое действие. Дина перестает фальшиво улыбаться и сочиться оптимизмом. Зябко обнимает себя за плечи.

- Игорь вернулся.

- Девочка моя... - кисти шали прошелестели по столу, когда Алла Максимовна обняла Дину. И девушка доверчиво прижалась к ее плечу. – Может быть…

- Я справляюсь, - потом выдохнув и тверже. – Я, правда, справляюсь. И справлюсь.  Все нормально.

Они еще поговорил о пустяках, а потом Дина убежала на занятия, а Алла Максимовна вернулась к остывшему чаю и плану лекций. Когда тебе за семьдесят, много ли ты можешь? А сердце болит, так болит за эту чудесную девочку.  

***

- Ну, Диночка, не будь букой… - уже немного шершавая щека трется о тонкую девичью шею. Дина наклоняет голову, поводит плечами  - изо всех сил дает понять, как ей это неприятно. Втуне. Он игнорирует.

- Игорь, я же тебе сказала… - приходится все-таки говорить.

- Ты соврала, - мужские губы оставляют влажный след на шее, под ухом. А руки вдруг накрывают маленькие твердые груди. Сжимают. – Соврала, негодная девчонка…

- Игорь, пожалуйста, - всхлипывает и пытается судорожно подавить невесть откуда взявшуюся панику. Он это тоже чувствует. Опускает руки, разворачивает за плечи лицом к себе.