– Я встречался с женой Саймона Йена, – говорит он, поворачиваясь к тебе. Сигарета дымится, зажатая между губ. Тонкие, ухоженные пальцы левой руки переворачивают одноразовую зажигалку. Вверх-вниз, вверх-вниз…

– Мне не нужны молодые заключенные, Лео, – говорит охраннику Кевин Грант. – Не нужны верхние пики.

– Но…

– Саймон Йен, Лео.

– Саймон Йен?

– Его жена сказала, что он стал другим.

– Другим?

– Южные копи, Лео.

– Они на дне.

– Я знаю, где они.

Лео вздрагивает. Вспоминает Бестию.

– Все это очень странно, – говорит он. – Очень странно.

Перед глазами встает искаженное ужасом лицо Минно. Темные камни стучат под ногами. Когти Бестии скребут о каменный пол. Минно кричит даже после того, как Лео бросает его в карцер и закрывает стальную дверь. Бестия поскуливает и лижет Лео руку. Теплый, мягкий язык. Ее слюна попадает в кровоточащую рану на его руке. Лео отталкивает собаку и отходит в сторону. У этих монстров инстинкты как у акулы. Достаточно капли крови, и они уже рвут вас на части. Лео смотрит в глаза Бестии. Красные, налитые кровью глаза убийцы, хищника. Нет. Это всего лишь его воображение. Глаза у Бестии голубые. Она смотрит на него, наклонив набок непропорционально большую голову на мощной мускулистой шее. Минно в карцере начинает бросаться на закрытую дверь. Бум. Шмяк. Бум. Шмяк. Бум. Шмяк… Тишина. Лео открывает дверь. Минно лежит на полу, раскинув руки. Кровь из разбитого лба стекает по гладкой стальной поверхности двери. Его глаза открыты. Он моргает. Раз. Раз, два. Раз. Раз, два.

– Минно? – тихо зовет Лео.

Минно поднимает голову. Смотрит на него. Моргает. Раз. Раз, два. Раз. Раз, два. Кровоточащие губы растягиваются. Шире. Шире. Шире. Лео видит, как в открывшихся ранах блестит свежая кровь. Видит черные гнилые зубы. Видит и понимает, что Минно улыбается ему. Улыбается и что-то шепчет. Лео подходит ближе. Ближе. Еще ближе. Его ухо возле самого лица Минно.

– Мы все умрем, – шепчет Минно. – Умрем и воскреснем вновь.

И смех. Смех из дальнего угла карцера. Женский смех.

– Кто здесь? – Лео щурится, пытаясь одержать верх над затянувшей карцер тьмой.

Женщина в углу продолжает смеяться. Хихикает, словно созревшая девчонка, сопротивляясь настойчивым мужским рукам так, чтобы они не останавливались.

– Какого… – Лео поднимается на ноги, идет в дальний угол карцера.

Тьма. Всего лишь тьма. Он оборачивается. Минно лежит на полу, раскинув руки. «Раз. Раз, два. Раз. Раз, два», – моргает он. И Бестия. Она стоит в дверях, все так же наклонив на бок голову, и смотрит на него…

– Что с тобой, Лео? – спрашивает Кевин спустя несколько дней, придя на экскурсию.

– Ничего, – говорит Лео, и его тяжелые веки вздрагивают. Раз. Раз, два. Раз. Раз, два.

– Расскажи мне о том, что знаешь, – просит Кевин.

Лифт останавливается.

– Может быть, позже, – говорит Лео. – Может быть, позже…

Ист открыл глаза, освобождаясь от объятий дневного сна. Роннин. Свесившись с верхней койки, он что-то говорил сокамернику.

– Извини. Я задремал, – сказал Ист.

Морщинистая рука Роннина протянулась к его лицу.

– Хочешь заторчать? – Кулак разжался, обнажая тряпичный пакетик на изрезанной временем ладони.

– Что это?

– Счастье, напарник, – Роннин улыбнулся, демонстрируя желтые зубы.

– И что я буду должен тебе за это? – спросил Ист, не торопясь принимать подарок.

– После отработаешь, – подмигнул Роннин.

Ист стиснул зубы.

– Не будет этого, – процедил он.

– Не будет чего? – оторопел Роннин. – Ах! Ты об этом… – Он грустно засмеялся. – Я уже давно ни на что не способен, парень.