Александра торопилась успеть на маршрутку, пока было мало народа, как вдруг с анонимного номера прилетело сообщение: «Если хочешь, чтобы лён зрел дальше, ресторан “Кухня” в восемь вечера, угловой стол в нише».

Сердце разучилось стучать. Саша остановилась, пытаясь сосредоточиться и поймать глазами строчки. Но они уползли выше из-за нового сообщения: «Если хочешь снова увидеть лён, прокатись оттуда, куда повезут».

Чувствуя слабость в коленях, Саша сошла с асфальтовой дорожки на газон и прислонилась к высокому шершавому стволу. Телефон разразился сигналом третьего сообщения: «Молчание не всегда доказывает присутствие ума, но доказывает отсутствие глупости[1]».

[1] Пьер Буаст (1765—1824) — французский лексикограф и поэт.

5. Глава 4

— Она часом в обморок не грохнется? — спросил Дуга. Через единственное не затонированное в автомобиле лобовое стекло он пристально глядел на Александру, которая тяжело привалилась к тополю. Услышав шуршание на заднем сиденье, процедил: — Не высовывайся.

— Да нормально всё с ней, — враз замерев, показательно небрежно ответил сидящий за водителем Леонид и сдвинулся обратно к самой спинке. — Переживает за меня просто.

— Хорошая, значит, раз волнуется за племянничка. — Дуга задумчиво побарабанил пальцами по рулю. — Вы точно родственники? — скривился он брезгливо в зеркало заднего вида.

— Точно, поэтому наверняка сработает, — взгляд Лёни забегал, а голос сорвался в конце фразы на фальцет. Он откашлялся и для убедительности несколько раз кивнул отражению Дуги. — К тому же, ты сам сказал, что номер левый и не определится, а Лекса будет молчать, чтобы мне не навредить.

— Как же ты в этой Саше безусловно уверен, — усмехнулся Дуга и, поморщившись, добавил: — А если сам ей навредишь?

Лёня слегка побледнел.

— Ты же говорил, что там не извращенец.

Дуга снова презрительно ухмыльнулся и промолчал. Лёня зачастил:

— Она, может, ему и не понравится совсем. А понравится, так будет что вспомнить на старости лет, — парень осёкся, потому что Дуга резко подался вперёд.

— Ладно, поздно пить боржоми, — неразборчиво пробормотал Дуга. — Поохотиться на неё точно захочется. — Присмотрелся к девушке и тут же смахнул пальцем по экрану телефона: — Кажется, пишет что-то.

Саша прикрыла глаза и попыталась стряхнуть сковавшее её оцепенение. Сильнее вдавила плечо в ребристую кору дерева, рискуя наставить зацепок на рукаве кофты. «Господи, о чём я думаю», — попрекнула себя и крепче стиснула корпус телефона.

Открыла глаза. Мир не перевернулся вверх тормашками. Мимо привычно спешили люди. Город пах скошенной травой, выхлопными газами, пылью и скорой вечерней прохладой. Знакомо урчали машины. Шелестели листья. На западе солнце опускалось в пуховые облака, чтобы подарить утро другим далёким странам. Всё осталось по-прежнему. Кроме самой Саши, которую выкинуло в неизвестность без страховки и парашюта.

Слово за словом она вчиталась в сообщения. Их точно писал неглупый человек с претензией на начитанность. Никакого упоминания имён, не к чему придраться, чтобы обвинить в шантаже или угрозах, но всё понятно и без прямого текста.

Под влиянием нелепого порыва Саша начала набирать, что приедет к назначенному времени. Будто кто-то ждёт её письменного ответа… Она стёрла незаконченную строчку, сунула телефон в сумку и наискосок по затоптанной дорожке направилась к остановке.

От Александры так ничего и не поступило. Уведомление о том, что она печатала текст, бесследно исчезло. Дуга небрежно отбросил телефон на соседнее сиденье. Он наблюдал, как девушка ринулась под остановочный козырёк, где замерла спиной по ходу дорожного движения.