– Вот ты где, матушка! Я ищу тебя повсюду с тех пор, как спряталось солнце!

Нисан прошел по аккуратной дорожке между яблонями и взял Медею за руки.

– Я сказала Валерии, что меня можно найти в саду, дорогой.

Молодой вампир плюхнулся на траву и разочарованно махнул рукой. Золотые кудри взъерошены, одет в крестьянскую одежду, ходит босиком. Опять бродил по лесу в одиночестве. Если Александр увидит его в ближайшие минуты, отругает в очередной раз. Как муж ни старался воспитать в наследнике достоинство будущего главы клана, ничего не получалось. Нисан оставался мечтательным юношей, предпочитающим скучным советам игру на кифаре и общение с вампиршами. И не только с вампиршами. Больше всего Александра пугало то, что его сын проводит много времени со слугами-темными эльфами. В отличие от отца Медеи, он свято верил в превосходство обращенных и подобное считал унижением.

– Твоя служанка бегает по всему клану, ее днем с огнем не сыскать.

– Ты не можешь искать кого-то днем, милый, ты боишься солнца, – мягко напомнила Медея.

– Не беда, я всегда могу этому научиться, – сказал Нисан. – Ты меня научишь?

– Я, как и ты, живу только по ночам.

Он вскинул голову и посмотрел на нее с хитрой улыбкой.

– Это же неправда, матушка. Валерия рассказывала мне, что ты не боишься солнца. Выходя из клана, ты надеваешь дорожный плащ с широким капюшоном, и воины тебя не узнают, но она хранит твои секреты…

Не так уж и хранит, с досадой подумала вампирша. Вот что не нравилось ей в Валерии. Слишком длинный язык.

– И когда же она рассказала тебе об этом, Нисан? Во время прогулки по лесу, когда вы любовались луной?

Щеки молодого вампира залились краской.

– Что ты, матушка! Между нами ничего нет… мы близкие друзья. Она любит слушать, как я играю на кифаре.

– Но она тебе нравится?

– Очень, – смущенно признался Нисан. – Ее янтарные глаза… понимаю мужчин из деревни янтарных Жрецов: стоит заглянуть в них – и ты больше себе не принадлежишь.

– Смотри, как бы твоя янтарная Жрица не достала парные клинки, – рассмеялась Медея.

Молодой вампир прилег, опершись на локти, и улыбнулся.

– Не потешайся надо мной, матушка. Может, я и влюблен, но совсем чуть-чуть. Так ты научишь меня жить под солнцем?

– Только в том случае, если твой отец даст согласие.

Нисан поджал губы. Иногда Медея думала о том, что он не воспринимает Александра как отца. И в те минуты, когда с его губ срывалось это нежное «матушка», уверенность крепла. А ведь она ему не мать. Между ними нет кровного родства. Вампиры – не люди, и создатель у обращенного может быть только один. С другой стороны, кто же она ему? Жена главы клана, супруга его отца. Значит, мать.

– Тогда тебе придется сказать ему, что ты умеешь ходить под солнцем. Он будет в ярости.

– Ты прав, дорогой.

– Разумеется, я прав. – Нисан тяжело вздохнул. – Великая Реформа давно позади. Все знают, что вампиры могут научиться жить днем. От этого мы не становимся хуже, напротив, обретаем новую силу. Мы можем путешествовать и смотреть мир!

– Ты прав в том, что это не понравится твоему отцу. Мы не будем ему ничего рассказывать.

Ярко-голубые глаза молодого вампира изумленно распахнулись.

– Правда?

– Конечно. Сейчас тебе придется скрываться, но после того, как Александр уйдет искать, все изменится.

Нисан поднял брови.

– Похоже на заговор.

Слово ужалило Медею как пчела в плошке с финиками, куда она, не глядя, запустила пальцы. Что ты знаешь о заговорах, глупый мальчишка, подумала вампирша. Но вслух, разумеется, сказала другое.

– Никаких заговоров, милый. Это наш маленький секрет, только и всего. А теперь беги к себе и переоденься. И не попадайся на глаза отцу до тех пор, пока этого не сделаешь.