— Нет, не понимаю, — отрезал Евгений. Инна почувствовала, как его руки с силой сжались на её предплечьях. — Я имею право требовать встречи со своей дочерью.

— Ты просто смешон, — оскалилась в улыбке Плетнёва. — Ты спрашивал, что смешного? Ты! Не имеешь ты никаких прав что-то от меня требовать. А теперь дай пройти, меня ждут!

Ещё одна попытка оттолкнуть его и пройти ни к чему не привела. Только рука Марков сомкнулась на её запястье. Инна мысленно приказала себе не пылить. Устраивать жуткий скандал, когда рядом ошиваются журналисты, не самая умная идея. Скандалы, конечно, были частью её имиджа, но не этот. Втягивать в грязь шоу-биза имя дочери Плетнёва не собиралась.

— Я — отец твоей дочери! — заявил он непререкаемо.

О как заговорил! Что это так припекло? Занервничал, что Инна раскроет его имя общественности?

— Да? Где это написано? — поинтересовалась Плетнёва. — Никаких документов, доказывающих твои слова у тебя на руках нет. Фамилия моей дочки Плетнёва, отчество Марковна. Гений, ты хотя бы знаешь, как твою предполагаемую дочку зовут?

— Инна, не шути, — рыкнул Евгений, чуть встряхнув её, чем ещё больше взбесил, — мы серьезные вещи обсуждаем!

— Я с тобой ничего обсуждать не собираюсь, — ровно ответила Инна, зло сверкая глазами. — Ты — не отец моей дочери! Всё. Вопрос закрыт.

— Ты сама мне говорила, что ждешь от меня ребёнка, — напомнил Марков. Те события Инна с удовольствием стёрла бы из своей памяти навсегда. Больно было до сих пор. Шестнадцать лет прошло, а она не смогла простить обидчика, и вряд ли когда-нибудь сможет. Слишком уж злопамятная.

— И ты не поверил, — напомнила Плетнёва, — а ещё подробно рассказал и показал, кто я и где мне место. Этот урок я отлично выучила, Марков.

Тот вечер ей иногда до сих пор в кошмарах сниться. Есть вещи, которые не забываются никогда.

— Понимаю, что я тебя сильно обидел, но я хочу исправить то, что натворил, — терпеливо стал объяснять Евгений. — Меня дезинформировали, я действительно верил, что ты меня обманываешь…

— Это не важно, Женя, — не выдержала она и повысила голос. — Не важно. Понимаешь? Ты нужен был пятнадцать лет назад, когда я без крыши над головой и копейки в кармане осталась. Когда на двух работах пахала, чтобы прокормить Лизку. Когда меня несколько раз мои клиенты чуть не изнасиловали, а я не могла бросить стриптиз потому, что нужны были деньги, так как моя сестра находилась на грани жизни и смерти. Теперь ты не нужен. Дочь ты не увидишь!

— Я могу тебя заставить, — а вот и тот самый «засранец» Марков, который не привык к отказам. Неудивительно, даже предсказуемо. — Я хочу узнать свою дочь. Я хочу познакомиться с Лизой!

— А ты Лизу спросил, нужен ли ты ей, а? — голос её сочился ехидством. — Твоей дочери не год, не три, ей пятнадцать лет. Она уже личность со сформировавшимся мнением. Учитывая, что зная о её существовании, ты не объявился все эти годы, мнение о тебе у Лизки не самое лучшее, а это я ещё не говорила ей о том, что ты мне дал денег на аборт тогда, и не пыталась целенаправленно настроить против тебя. И если ты не успокоишься, я всё ей расскажу, тогда Лиза тебя совершенно точно возненавидит!

Конечно, Инна этого не сделает. Ломать дочке психику из-за этого идиота она не собиралась, но дать понять Евгению, что у неё тоже имеются в рукаве козыри, нужно. Козырные тузы Плетнёва ещё попридержит, но мелочь можно уже пустить в ход.

Это тогда Инна была совершенно беззащитна, теперь же всё изменилось. Она изменилась. И Марков ещё не знает её такой. Что же, если не успокоится, то узнает, какой сукой может быть Инна Плетнёва. Ради своего ребёнка она любому глотку перегрызет.