Клара, значит. Клара Роу.

Бухгалтер снова наливает себе и мне. Не спорю, голова пока абсолютно ясная.

— Ему надо к психотерапевту, — высказываюсь. Очень нужно, и не к такому, как мой друг Лэсли, а к настоящему, опытному.

Томас опять смеется.

— Скажи это ему — и прощай. Точно выкинет в шлюз.

— Спасибо, учту, — благодарю за очередной «бесценный» совет. Роу не собирается разговаривать со мной до Альберы, так что ничего не смогу ему сказать, даже если бы захотел. На самом деле, не хочу, в прошлый раз я достаточно высказался. Остальное — не мое дело.

— Клара была моей кузиной, — признается Томас после очередной «дозы». — И я ее тоже любил, — заканчивает многозначительно.

— И поэтому запил? — киваю на бутылку.

Бухгалтер фыркает.

— Не, позже. Когда все пришло в у-ны-ни-е.

Похоже, ему очень нравится это слово.

— Что с ней случилось?

Но мой маневр не проходит.

— Э-э, нет, парень, — Томас решительно машет головой, — ни к чему тебе это. Ты скоро вернешься домой, а мы продолжим свой путь. Ты вроде не такой чистюля, как я сначала подумал, но наше грязное белье тебе без надобности. Глупо она умерла. Случайно и глупо. Это все, что тебе нужно знать. — Киваю. В чем-то он прав, мне любопытно, но мертвых не вернуть, поэтому неважно. — У тебя кто-нибудь умирал? — интересуется в свою очередь.

— Отец, — отвечаю. — Не глупо и не случайно.

— Отлично сказано, — оценивает Томас и поднимает свой стакан. — Выпьем за тех, кого с нами нет. За упокой, не чокаясь.

Можно подумать, до этого мы чокались.

Не возражаю, внезапно понимая, что никогда в своей жизни не пил в память об отце.

***

Наутро убеждаюсь, что Томас не соврал — его пойло превосходно. Ни похмелья, ни головной боли, хотя выпили мы с ним прилично: не считая того первого стакана, я от него не отставал.

Бухгалтер-самогонщик, ну надо же. Какая интересная команда подобралась на «Старой ласточке».

В зеркале в ванной обнаруживаю, что мой порез на шее и не думает заживать. Наоборот, кожа вокруг воспалилась. Черт. В чем ковырялся своим ножиком Дилан до того, как воткнул его мне в шею? Право, мне лучше не знать.

Неохотно признаю, что посещения медблока не избежать.

***

Дверь открыта. Мэг на месте. Сидит за столом и что-то рассматривает под микроскопом.

— Тук-тук, — оповещаю о своем приходе, чтобы не подкрадываться со спины и не напугать.

Маргарет отрывается от своего занятия и поднимает глаза.

— Явился, герой. — Не похоже, что рада моему визиту. — Допрыгался?

Вряд ли она о моем здоровье.

— Еще скажи, что ты меня предупреждала, — усмехаюсь.

— И скажу. — Мэг не настроена шутить. — Если бы некоторые мальчишки иногда слушали советов старших… — Она не заканчивает нотационную речь, потому как ее взгляд останавливается на моей шее. — Вот же черт, — комментирует. — Поэтому пришел?

— Ага. — Не дожидаясь приглашения, усаживаюсь на койку. — Заражения крови мне как-то не хочется.

— Не отдирал бы пластырь, грязь бы не попала, — строго говорит Мэг и направляется к ящичку на стене, чтобы достать необходимое для моего лечения. — Вот смотрю я на тебя, — признается, откручивая баночку с мазью, — и думаю, умный ты парень, но с головой совсем не дружишь, уровень самосохранения на нуле.

— Есть такое, — не спорю. С самосохранением у меня беда с детства.

— Но ты понравился Эду, — продолжает, — и Томасу. А это редкость.

— И тебе, — подмигиваю.

Маргарет закатывает глаза.

— Не дергайся, — командует, покрывая мой порез толстым слоем мази. — Мне не нравится тебя лечить. Будь добр, сохрани все остальное целым до нашего прощания. Недолго осталось.