Это ничего, мне не обидно, пусть не верит.

— Ну а если? — продолжаю настаивать.

— Хорошо, — соглашается Изабелла, так и не выпив, возвращает стакан на тумбочку. — Допустим, ты технический гений, в чем я сомневаюсь, но все же…

— Допустим, — киваю.

На гения не претендую, но определенные способности и умения у меня точно есть.

— Допустим, так, — продолжает. — Мы заменяем людей роботами и отпускаем? Вот так просто? Берем с них честное слово о том, что никому не скажут о Пандоре, и машем на прощание? — в ее голосе появляются стальные нотки. — Это так не работает.

На этот счет у меня тоже есть идея. И мне ужасно не нравится, что под ее действие попадут Ди и остальные, но если это поможет спасти им жизни, то оно того стоит. Если нам не придется бежать, а удастся договориться — трижды стоит.

— Есть препараты, стирающие память, — говорю.

Изабелла открывает рот, чтобы по инерции возразить, но потом задумывается и закрывает.

— В твоей идее слишком много «допустим», — произносит наконец.

— Но она неплоха, — настаиваю, не отвожу взгляда, смотрю прямо в глаза, чтобы Изабелла не подумала, что я шучу или заговариваю ей зубы.

— Из всех фантастических идей, да, самая неплохая, — усмехается, наполняет мой стакан и доливает в свой.

В бутылке уже на донышке.

Качаю головой.

— Я больше не буду пить.

— То есть моя затея напиться вместе и подружиться провалилась?

Это звучит вполне искренне. Вполне, но недостаточно. Мне дико хочется ей верить, но не верю.

Встаю, давая понять, что беседа по душам закончена.

— Если ты хочешь сделать для меня что-то хорошее, проверни со своим руководством эту сделку.

Изабелла смотрит на меня снизу вверх и молчит не меньше двух минут. Жду, смотрю в ответ.

— Ладно, — резко поднимается и подхватывает под мышку бутылку. — Подумаю об этом на трезвую голову, — заявляет и направляется к двери. — Не опаздывай на завтрак.

— Не опоздаю, — отвечаю уже в закрытую дверь.

Плюхаюсь на кровать, рассматривая папино фото.

— В кого же ты влюбился девятнадцать лет назад? — спрашиваю.

Изображение молчит.

30. Глава 29

На завтраке Нина снова смотрит на меня с надеждой, но лишь качаю головой. Девушка разочарованно опускает глаза и больше не поднимает их, пока я не отхожу от нее с подносом. Считает виноватым в своих бедах. И рад бы оправдаться, но вины на мне целый воз, я и сам это прекрасно осознаю.

Несмотря на вчерашние возлияния алкоголем (а может, благодаря им), Изабелла выглядит бодрой и даже благодушной. Гай, чрезвычайно довольный переменой в настроении матери, весело приветствует меня, не переставая жевать булку. И (о, надо же!) Изабелла не напоминает ему о том, что говорить с набитым ртом неприлично. Что это с ней?

— Доброе утро, — здоровается она со мной. — Как самочувствие?

Снова улыбка лишь губ, глаза внимательные, цепкие.

— Отлично, спасибо, — отвечаю вежливо, сажусь и быстро принимаюсь за еду.

Разговаривать с Изабеллой не тянет. Может, она и права, что я похудел. А как иначе, если ей удается испортить мне аппетит практически в каждый прием пищи?

Обращаю внимание, что на подносе у Изабеллы только булочка и чай. Торопится, или нет аппетита после вчерашних орешков?

— Как только поешь, пойдем на склад, — сообщает она. Значит, все же торопится.

Приподнимаю брови.

— На склад?

— А ты думал, я брошусь обсуждать твое предложение с начальством, не убедившись, что ты способен сделать то, о чем говоришь?

Мне не кажется? Значит, она приняла мои слова всерьез?

— На складе хранятся роботы?

— Ну разумеется, — отвечает так, будто я задал самый нелепый вопрос в мире.