К сожалению, я не успела. Шорох, раздавшийся в углу тюремной камеры, заставил настороженно замереть. Темница была обитаема. Я обвела ее взглядом и едва сдержала удивленный вздох.

Женская фигура, смутно виднеющаяся у зарешеченного окна, шевельнулась, и длинная серебристая цепь, тянущаяся от ее талии к вбитому в стену ржавому крюку, глухо звякнула. О, боги! Ирвий. Колдовской металл, превращающий человека в покорного раба.

Женщина повернулась, и стало заметно ее изможденное лицо, светлые, заплетенные в небрежную косу волосы и широко расставленные, чуть раскосые глаза. О, эти глаза! Они горели странным, каким-то одержимым блеском. Никогда не видела такого выразительного взгляда. В нем было столько всего: и страдание, и отчаяние, и ожидание, и тоска.

Незнакомка оперлась рукой на стену и напряженно замерла, прислушиваясь к ей одной ведомым звукам. Минуты бежали одна за другой, свеча, тихо оплывающая в ржавом канделябре, почти догорела, а женщина так и не сдвинулась с места. Но вот, словно почувствовав что-то, она распрямилась и с безумной надеждой уставилась на низкую кованую дверь.

– Так-то ты встречаешь своего хозяина? – грубый окрик разнесся по подземелью, заставив пленницу вздрогнуть. Она дернулась и принялась суетливо распутывать косу. Давно не мытые белокурые пряди рассыпались по спине, женщина облизнула губы и призывно улыбнулась. На противоположной от меня стене возникла крупная тень, а спустя секунду посреди темницы уже стоял высокий грузный мужчина. Я не успела понять, откуда он появился.

– Милорд, вы пришли.

Пленница жадно смотрела на темноволосого незнакомца, а тот окинул ее презрительным взглядом и глумливо ухмыльнулся.

– Соскучились, миледи? – издевательски спросил он, расстегивая пряжку ремня.

– Да, милорд.

– Так покажите, как вы скучали!

Незнакомец широко расставил ноги и шумно вздохнул.

– Порадуйте моего дружка.

Блондинка подползла к своему надзирателю и принялась дрожащими руками развязывать его штаны.

– Живее шевелись, дрянь!

Резкий окрик ударил, словно кнутом.

Несчастная дернулась и заторопилась. Она чуть приспустила с мужчины брюки и потянулась к… Боги, что она делает?!

Я с омерзением отвела глаза и наткнулась на внимательный взгляд. Незнакомец смотрел прямо на меня, и, не останавливаясь, двигал рукой, вцепившейся в волосы женщины. Эта картина была страшной и завораживающей одновременно.

– Нравится? – наращивая темп и вбиваясь в рот несчастной, спросил меня незнакомец. – Тебе нравится, Энни?

Женщина на мгновение остановилась, но мужчина недовольно рыкнул и дернул ее за волосы, вынуждая продолжать.

– Смотри, Энни, – глумливо усмехнулся неизвестный. – Смотри и запоминай.

Он замер, а потом чуть оттолкнул от себя женщину, вынудив ее прерваться, и подтянул выше, впиваясь в сочные, влажные губы.

Я смотрела на происходящее и не могла отвести глаз. Жуткая, неправильная, нереальная картина.

– Когда-то ты была слишком гордой, чтобы принять мое имя, – оттолкнув от себя пленницу, сказал незнакомец. – Кичилась знатностью своего рода и высоко задирала голову, не желая покоряться мужчине. Ну, и где теперь твоя гордость? А?

Он пнул ногой всхлипывающую блондинку и повернулся ко мне.

– Что ж, Энни. Пришла пора заняться тобой.

Я вскрикнула от полоснувшей по вискам боли и открыла глаза.

Боги. Это какой-то ад! Глумливо усмехающееся лицо незнакомца и несчастные глаза его жертвы продолжали издевательски маячить передо мной, и эта картина будила в душе боль.

– Аннет!

Я с трудом пришла в себя и взглянула на мужа.

Артур, бледный, с покрытым мелкими бисеринками пота лбом, с тревогой смотрел на меня, и в его глазах клубилась метель.