Руки непроизвольно сжались в кулаки. Хотелось разорвать нарушителя спокойствия на куски. Найти и наглядно продемонстрировать, что бывает с теми, кто смеет позариться на то, что принадлежит ему.

– Что тебе нужно? – процедил он сквозь стиснутые зубы.

– Ничего особенного, – с раздражающим спокойствием начал аноним. – Справедливости. Возможности воспитывать свою дочь.

Макса зашатало. Упоминание о дочери подействовало на него, словно ушат ледяной воды. Дыхание замедлилось, замерло на мгновение. Желание убивать разлилось по венам, проникло в кровь.

– Послушай, ты!.. – заорал в трубку. – Я ведь узнаю, кто ты! Из-под земли достану…

– Я ожидал подобной реакции, – невозмутимо заявил наглец. – Прямо сейчас тебе на почту пришла видеозапись. Посмотри на досуге и поймешь, о чем я говорю. Анна – моя дочь. Мы с Амелией любим друг друга. Давно. Ты нам мешаешь, Макс. Оставь уже ее в покое! Не мешай нашему счастью!

9. Глава 8. Страшный секрет Амелии

Глава 8. Страшный секрет Амелии

Всё, что видим мы, видимость только одна.
Далеко от поверхности мира до дна.
Полагай несущественным явное в мире,
Ибо тайная сущность вещей не видна.

Омар Хайям

– Все в порядке, – выдохнула в трубку, старательно отгоняя болезненные воспоминания.  – Никто ничего не узнает! Все закончилось. Слышишь меня? Не бойся!

Очередной всхлип на том конце больно полоснул по сердцу. Она не верила мне. Не доверяла.

– Если Макс узнает, – простонала Маша, не слыша моих слов, не обращая на них внимания, – или дядя… Господи, да они же убьют меня!

– Не узнают! – Я повысила голос и зажмурилась. Болезненные воспоминания не давали покоя. Ужасная картина то и дело вставала перед глазами, возвращая меня в грязную квартиру на окраине города. Сердце, как пойманная птица, отчаянно билось о ребра, предательские слезы неумолимо подступали к глазам. – Он больше никогда не появится в твоей жизни…

 «Я все для этого сделала», – добавила уже про себя и плотнее укуталась в теплый плед.

Он больше не вернется! Не встанет у нее на пути и не причинит ей новой боли.

Оттуда, куда мы его отправили, не возвращаются…

Окровавленная грудь мужчины всплыла на задворках сознания, по телу пронеслись волны дрожи. Пришлось даже прикусить язык, чтобы не закричать в голос. Нельзя. Только не сейчас. Кто-то из нас просто обязан быть сильным.

– Я… я убила его... –  В леденящем душу писке прозвучал неподдельный ужас. – Боже, что же я наделала! М-меня теперь посадят, да? За то, что я с ним сделала… Что… что мне делать, Лия? Ч-что?!

– С тобой ничего не случится! – перебила я бессвязный поток речи. – Никто и никогда не узнает о том, что произошло в той квартире. Это наша с тобой тайна, понятно? Мы никому о ней не расскажем. Ни-ко-му! Успокойся, ладно? Я приеду к тебе завтра утром, и мы еще все обсудим.

– Н-но…

– Никаких «но», Маш! Ты ни в чем не виновата, это ясно?! А теперь выпей успокоительных и ложись отдыхать. Закройся в комнате и не выходи. Никто не должен увидеть тебя в таком состоянии.

– Х-хорошо, – послышался слабый, едва уловимый шепот.

Повисла пауза – долгая, наполненная смыслом и болью, во время которой молчание красноречивее крика. Когда мысли мчатся во весь опор, но язык не может облечь их в звуки, не имеет на это права. Когда тишина убивает и лечит одновременно.

– Лия…

– Да?

– Спасибо тебе. За все… Если бы не ты…

– Молчи! – строго приказала я. – Не хочу ничего слышать. Ничего не было. Слышишь?! Мы никогда его не знали и не видели.

– С-пасибо…

***

В ту ночь я впервые в жизни радовалась, что муж уехал в командировку и не ночевал дома. И я впервые в жизни не спала, мучимая призраками – точнее, одним призраком, страшным, с перекошенным от ужаса лицом и застывшим мертвым взглядом, пустым и безжизненным…