– Они бывают полезны. Для некоторых недугов и в разумной мере.

Аделаида посмотрела на фляжку.

– И какова же разумная мера?

– Сердце еще трепещет? Нервы еще бунтуют?

– Пожалуй.

– Тогда еще немножко.

Она задумалась. Первоначальный ожог сменился приятным теплом в груди. Она могла выпить парочку бокалов вина и не почувствовать их воздействия. Наверное, она способна выпить несколько глотков виски, не теряя головы.

Аделаида сделала еще глоток и удовлетворенно вздохнула, когда тепло начало расходиться по телу ласковой волной. Интересно, продолжится ли это ощущение, если она отопьет еще немного?

Но мистер Брайс отобрал у нее фляжку.

– По-моему, вы уже получили нужную дозу.

– Хм-м-м. – Пожалуй, он был прав. Она не ощущала ничего необычного, кроме приятного тепла в желудке и некой легкости, притупившей острые края ее страха. – Мне нужно было сообразить, что нужно выпить перед тем, как выйти из своей комнаты. Тогда бы я не медлила в холле.

– И пропустили бы такое отличное приключение.

Она деликатно фыркнула.

– Мне не нужны приключения. Мне нужно каким-то образом вернуться в дом.

– А если вам не возвращаться в дом?

Она растерянно нахмурилась:

– Простите, не понимаю.

– Предположим у вас были бы свои пять тысяч фунтов в год, – объяснил мистер Брайс. – Предположим, вы могли бы быть, где вам только заблагорассудится, делать все, что захочется в любую минуту. Где бы вы хотели оказаться?

Аделаида потрясла головой и обнаружила, что та как-то непрочно держится на шее.

– Что толку в таких фантазиях?

– Это всего лишь способ провести время, – небрежно откликнулся мистер Брайс. – Например, я хотел бы находиться дома в своем любимом кресле, в библиотеке. В одной руке у меня была бы книга, а в другой рюмка бренди. У ног моих лежала бы собака, а в камине пылал огонь.

– Сейчас слишком тепло, чтобы зажигать камин, – заметила она.

– Была бы зима… Теперь ваш черед.

Ладно. Если ему хочется знать, где она хотела очутиться в данный момент, ответить было просто.

– Я тоже хотела бы очутиться дома с моим племянником и…

– Нет, – перебил он. – Это мелко, Аделаида. Могу я называть вас Аделаидой?

Она знала, что должна не соглашаться на это, но ее здравый смысл и речь как-то разделились, потому что с ее уст сорвалось:

– Разумеется.

– Отлично, – кивнул он. – Ваше воображение, Аделаида, рисует обыденные скучные картины.

– Но вы тоже описывали нечто подобное.

– Да, но для меня мелкая обыденность представляет нечто новое. Я мечтаю о ней, потому что уже испытал необычное и значительное. Разве вы не предпочли бы очутиться в Лондоне или в Бате… или плыть через пролив, направляясь во Флоренцию?

Заинтригованная Аделаида передвинулась на скамейке, чтобы лучше видеть его лицо.

– Вы бывали во всех этих местах, мистер Брайс?

– Коннор, – предложил он. – Да, бывал.

Она едва могла представить себе такое. Совсем юной она мечтала о путешествиях. Ее родители встретились в Пруссии, в стране, где родилась ее мать. А поженились спустя два месяца в Италии и следующий год провели в странствиях по континенту. Аделаида зачарованно слушала их рассказы и проводила целые часы в мечтах, воображая себя на альпийских вершинах или купающейся в Средиземном море. Родители часто говорили о желании вернуться туда всей семьей, но война и ухудшавшееся здоровье матери не позволяли совершить эту поездку.

– Я не отказалась бы от путешествий, – призналась она.

– Куда?

Она хотела бы съездить во Францию. Родителям не удалось там побывать. Она готова была побывать там за них. Это была невозможная и сентиментальная мечта.