Это наверняка объясняет то, что на нее нашло и почему ее мысли мечутся в голове, как пчелы над цветком. Только-только она решит, что все успокоилось, как откуда-то налетает новая мысль. Она пытается обдумать ее, но не может сосредоточиться на время, нужное для серьезного размышления.

Аделаида с силой выдохнула и снова расслабилась на скамейке.

– Не могу представить его себе.

– Сэра Роберта? Почему? Вы слегка навеселе, а не пьяны вусмерть.

– Он не одобряет употребление спиртного…

Наступила краткая пауза, затем он продолжил:

– Вы, наверное, шутите?

Аделаида вздохнула, но, сообразив, что это ни о чем не говорит, покачала головой:

– Нет, я сказала это всерьез. Он считает, что леди не должна прикасаться к спиртным напиткам.

– Тогда он просто лицемер. Он будет пьян в стельку еще до двух. Бьюсь об заклад, он уже пьян наполовину.

– Наполовину? – Она рассмеялась, не представляя сэра Роберта в таком состоянии. Разумеется, он с удовольствием пил вино, и раз или два она ощущала винный запах в его дыхании, но никогда не видела, чтобы он утратил самообладание. Не то что ее брат, когда решал повеселиться… Аделаида тряхнула головой, прогоняя воспоминания. В эту минуту ей не хотелось вспоминать о брате, да и о сэре Роберте тоже. Она чувствовала себя чуть-чуть легкомысленной, чуть бесшабашной и хотела подольше насладиться этой приятной свободой.

Она наклонилась в сторону Коннора и улыбнулась ему.

– А как обстоит дело со мной?

– Ах! – Он улыбнулся в ответ своей обаятельной улыбкой, на которую она готова была любоваться весь вечер. – Вы – как вышивание.

– Непонятно, – выпрямилась Аделаида.

– Оно украшает. Придает шарм. Оживляет унылое и усталое. – Протянув руку, он погладил ее по щеке тыльной стороной ладони. – Оно преображает повседневность.

Тепло его пальцев вызвало приятный трепет, разошедшийся волнами по ее коже.

– По-моему, мы отклонились от темы, – прошептала Аделаида.

– Лишь слегка, чтобы вы не ощутили неловкость. – С легкой улыбкой он отвел руку от ее лица. – Разве сэр Роберт не делает вам комплименты?

– Делает. – Она вдруг подумала, не будет ли непростительно смелым попросить его вернуть руку на ее щеку.

– Расскажите мне, что он вам говорил.

Внимательный спокойный взгляд Коннора и его улыбка мешали ей думать. Ей понадобилось несколько мгновений, чтобы подыскать пример.

– Он говорил, что у меня прелестные глаза.

– Они вполне приемлемые. Что еще?

– Приемлемые?!

У него в глазах засверкали смешливые искорки.

– Что еще он говорил?

Нахохлившись, Аделаида сдвинула брови.

– Он сравнил цвет моего лица с лепестками роз.

– Не слишком оригинально. Что еще?

Она скрестила руки на груди.

– Что я умная.

И помоги ему Господь, если он скажет, что не так!..

Его губы дернулись в усмешке.

– По-моему, вы это только сейчас придумали.

– Не придумала! – А вот насчет розовых лепестков и цвета ее лица сочинила. – Я вчера обыграла леди Пенрайт в шахматы. На сэра Роберта это произвело большое впечатление.

Проиграть леди Пенрайт в любой игре было невозможно. Однако, поскольку леди Пенрайт никогда не упоминала о мистере Брайсе, – а названная леди очень любила поговорить о красивых джентльменах, – Аделаида сочла, что Коннор не знаком ни с этой дамой, ни с ее способностями к играм.

Видимо, так и было.

– Он вас не стоит.

Она растерянно мигнула.

– Прошу прощения?

– Сэр Роберт не достоин вас. – Коннор произнес это тихо, но ясно. Всякая шутливость сошла с его лица и сменилась напряженностью, которая ее встревожила.

Аделаида встала и отошла на несколько шагов, стремясь отдалиться от него и от того, что он сказал.