Мешочка от Спанка я, однако, не принял, сочтя это своего рода взяткой, потому что Спанк даже не поинтересовался, велики ли мои расходы. Поэтому я попросил его убрать деньги до завтрашнего утра, когда я представлю ему счет за еду и жилье, заверенный и подписанный моим хозяином.

Наутро я встретил мастера Спанка, поджидавшего меня у входа в кабинет лорда главного судьи, и передал ему счет от хозяина. Едва взглянув на счет, Спанк расхохотался:

– Просите вдвое больше, мастер Ридд!

– Не надо мне вдвое больше: заплатите как есть.

Чиновник криво усмехнулся и, дав мне столько, сколько я просил, шепнул:

– Сегодня он сидит один, и у него отличное настроение.

С этими словами Спанк приподнял портьеру, открыл дверь, и я снова предстал лицом к лицу перед судьей Джеффризом.

Его милость перебирал какие-то бумаги и с минуту или две не обращал на меня внимания, хотя и знал, что я здесь, рядом. Я ожидал, когда он взглянет на меня, чтобы отвесить ему низкий поклон. Наконец его милость отложил бумаги в сторону и устремил на меня пытливый, пронзительный взгляд.

– Я пришел, – сказал я, – как вы мне вчера приказали, ваша милость.

– Такому как ты много не наприказываешь, – заметил его милость с добродушной усмешкой, а затем, оглядев меня, как в прошлый раз, с любопытством поинтересовался: – Послушай, а сколько в тебе весу?

– Дома я весил двести сорок фунтов, ваша милость, но после лондонской жизни я наверняка заметно поубавил.

– Ну ладно, Джон, приступим к делу. – Здесь его милость совершенно преобразился: насупился, нахмурил тяжелые брови, словно и сам не смеялся ни разу в жизни, и другим того не позволит. – Итак, правда ли, что в ваших местах свили гнездо разбойники и грабители, которых боится вся округа?

– Да, милорд, чистая правда!

– Но ведь есть же у вас там шериф, черт побери! Почему он их не перевешает? Мог бы, на худой конец, переслать их на расправу мне, если у самого руки не доходят!

Конец ознакомительного фрагмента.