Дверь содрогается от удара. Первого. А затем второго. И еще одного… более сильного.

Ой, кажется, кому-то не понравился мой сюрприз.

Слышу приглушенную дверным полотном ругань, но, как могу, не обращаю на это внимания. Отскакиваю от окна и осматриваюсь в поисках возможного оружия.

Сдаваться вот так, с ходу, я не намерена.

Скудно как-то. Шкаф. Полупустой. Разве что уронить на кого-то. Стул деревянный. Хлипкий. По голове здоровяка им приложить можно, но поможет ли?..

Ладно, ставим поближе.

Дверь снова содрогается и трещит, но комод выдерживает, вызывая у меня чувство гордости. Какой замечательный предмет мебели. Дай богиня здоровья тому, кто его мастерил. Процесс взлома повторяется. Снова ругань.

А что у нас тут еще есть? Стараюсь не сильно дрожать.

Кровать как у Тайлера. Нет. Не поможет. Хоть и металлическая, но цельная. Мне ее даже не сдвинуть.

Дальше. Стол. Круглый. Нет. Мимо. Ножку отламывать – сил уже не хватит.

Ага, а вот ваза. Стеклянная. Толстая. Это очень хорошо. Передвинем.

Едва успеваю так сделать, как раздается новый удар, жуткий скрежет, и через мгновение разозленный до предела двуликий врывается в комнату. Ох, и жуткий он. Похожий на бешенное животное. Глаза сужены и пылают яростью. Обросшее щетиной лицо перекошено в уродливой гримасе, руки скрючены. И на их месте я четко вижу те самые когтистые лапы, пропоровшие бок Тайлера.

Поганец бессердечный!

Дикий страх, нагнанный периодом, когда Калеб рвался в комнату, резко трансформируется в злость. Тоже дикую. Когда желание отомстить за ребенка, испытавшего жуткую боль, перекрывает чувство самосохранения.

Ну держись, блохастый!

– А ну-ка иди сюда, – рыкает монстр, шагая в комнату, и последним резким ударом ноги, окончательно сдвигает комод с пути.

Ага, жди.

Отрицательно мотаю головой. Для пущего эффекта сутулюсь и скулю побитой собакой. Мне даже слезы выдавить удается поразительно легко. Отчего в глазах маньяка мелькает алчное удовольствие.

Он облизывает губы, пробегаясь взглядом по моей фигуре, ухмыляется и приближается еще…

Вжимаюсь в стену и отступаю, смещаясь так, чтобы было удобней ударить. Жду, буквально вибрируя от эмоций.

Он подходит уверено, не ожидая от меня ничего более того, что уже увидел. И когда расстояние между нами сокращается до нужного, я резко выбрасываю вперед спрятанную за спиной руку.

Ваза, моя драгоценная находка, со смачным «дзинь!» встречается с самодовольной рожей, разбивая ту в кровь.

«На тебе, гаденыш! Давай, ещё приласкаем!» – рыкает Тайла, озвучивая наши общие мысли.

Вскрикнув, Калеб отшатывается, зажимая лицо рукой, а я, восхищаясь прочностью стекла, замахиваюсь и наношу ещё удар. Теперь уже по голове. Жаль, смазанный, частично он приходится на вскинутую лапищу.

– Ах ты дрянь! – вопит двуликий, легко выбивая мой снаряд.

Хватает за грудки, встряхивает, дергает к себе ближе, замахивается…

Матушка-Луна, чего только не вытворишь в момент отчаянья.

Чётко понимая, что первый же его удар будет моим последним, отвожу ногу назад и с ускорением, приданным страхом и злостью, бью коленом в пах.

«Закатай губу, пес облезлый!», – скалит зубы Тайла.

Оборотень с ором зажимает ладонями промежность и падает на колени, как подкошенный. А я без раздумий обрушиваю сверху на него шкаф.

Тишина установившаяся кругом, нарушается только моим шумным дыханием.

Нет, я не верю, что так легко убила двуликого. Такого монстра так просто не уничтожить. Но впервые омежка во мне не протестует от подобной мысли.

Моей милосердной части души совсем не жалко этого гада. Нисколечко!