– Это могли быть люди из разведки третьего батальона.

– Нет, это слишком далеко для них. В этих краях они не работают.

– Уверен?

– Все люди ошибаются. Тем не менее, полагаю, что это именно те, которых мы ищем.

– Сколько надо времени, чтобы их догнать?

– В этих горах? – уточнил Умар. – Они опережают нас на целых шестнадцать часов. Скоро стемнеет, и отправиться в погоню мы сможем только на рассвете. И еще… Эти люди знают эти места не хуже местных жителей. Если мы не поймем, куда они направляются, то искать можно до бесконечности.

– Так уже было… Ты забыл?!

– Я все помню, – спокойно ответил мужчина. – У меня очень хорошая память.

– Да… конечно, – Асхад подошел к нему и положил руку ему на плечо. – Не обижайся, Умар. Я ценю и помню все, что ты сделал для меня и моей семьи. Я ничего не забыл. – Он несколько секунд молчал, потом кивнул в сторону ворот. – Что говорят испанцы?

– Утверждают, что привезли обещанный заказ и больше ничего не знают.

– Кто заказывал и что именно?

– Он заказывал рабов. – Умар кивнул на стонущего человека. – Но испанцы лгут. Очень убедительно, но лгут. Я это чувствую.

– Согласен – хазачу дешнаша вуза ца во[4]. Не следует их отпускать. Нам не нужны свидетели семейных разборок. Ничто так не ослабляет, как слабые родственники. Сделай так, чтобы они исчезли.

– Хорошо.

– Вы обыскали дом?

– Да.

– Что-нибудь нашли?

– Да. – Умар сделал небольшую паузу.

– Что именно?

– Я полагаю, что вам лучше самому это увидеть.

– Хорошо, показывай…

Они прошли в дом, где в одной из комнат на полу лежало несколько кожаных мешков. Рядом с ними – трое боевиков. Повинуясь жесту Умара, они вышли на улицу.

– Вот…

Асхад опустился на корточки, дернул кожаные шнурки, которыми была завязана горловина одного из мешков, и запустил туда руку. Спустя несколько секунд он гортанно ругался, перемешивая чеченские слова с русскими:

– Я так и знал! И эта орденская свинья тоже знает! Но вот откуда…

– Орден всегда все знает, – пожал плечами Умар. – Все или почти все.

– Вот уж нет, – оскалился Асхад, – если бы они все знали, то нам не пришлось бы искать иголку в стоге сена. Ладно, проблемы с Орденом будем решать потом. Сколько здесь?

– Больше двадцати килограммов, – сухо ответил его собеседник. – Основная часть – это золотой песок. Крупный. В одном из мешком сложены самородки. Мелкие, но их много.

– Значит, все-таки есть прииск… Сколько сейчас стоит один грамм золота?

– В банке Ордена? Десять экю, если не считать комиссионный сбор.

– То есть в этих мешках – около ста пятидесяти тысяч?

– Именно так, Асхад.

5 год по летоисчислению Нового мира

Ангар № 39, Порто-Франко

Четырехместный жилой вагончик пропах табачным дымом, оружейным маслом и кофе. К этим ароматам примешивался еще один. Его безошибочно узнает любой мужчина, который отдал часть своей жизни военной службе. Запах армейской формы. Привычный и неистребимый. Как выразился по этому поводу Карим: «А что вас удивляет, господа? Это обычный «коктейль» для мужского жилья, если в нем нет женщин». Пожалуй, он прав – дамы в нашем доме не появлялись. К нашим мимолетным подружкам мы выбирались сами, посвящая этому редкие свободные вечера.

Наш временный дом? Ничего особенного. Две двухъярусные койки, расположенные в крохотных кубриках по краям вагончика. Маленькая душевая, совмещенная с туалетом, и небольшая кухня, служившая и гостиной и кабинетом. У входных дверей – стойка для оружия. Два «калашникова» и одна М16А2, принадлежащая Пратту. Есть еще оружейный шкаф, где хранятся все остальное вооружение и амуниция.