– Неудивительно.

На плечи мне лег его пиджак. От ткани тонко и приятно пахло бергамотом.

– Вы замерзли, – пояснил Рэддок на мой взгляд.

Надо думать! Из одежды-то на мне остались лишь чулки да шелковые трусики. Впрочем, сам Рэддок – взъерошенный, в одних брюках – выглядел немногим лучше. Сдается мне, полицейские не поверят, что мы тут кроссворды разгадывали.

– Спасибо, конечно, – усмехнулась я, стиснув полы пиджака, – только нам обоим следует одеться. Вряд ли стоит в таком виде разговаривать с… кем там? Проводником? Начальником поезда?

Скулы Рэддока покраснели, и он отвел взгляд. Подобрал с пола скомканную рубашку. Кашлянул.

– А также полицией. В данном случае поезд должен остановиться на ближайшей станции, где дело передадут в руки местных властей.

– И какая там у нас ближайшая станция? – вздохнула я и потерла слипающиеся глаза. Нам ведь теперь всю ночь глаз не сомкнуть.

Лоб Рэддока собрался складками.

– Эль Пако, кажется. Или Лос Фернандес?

Час от часу не легче! Вряд ли нам позволят попросту сгрузить труп, как утерянный багаж, и ехать дальше. Перспектива же надолго застрять в какой-то богом забытой дыре, прямо скажем, не вдохновляла.

– Быть может, вы сами займетесь расследованием? – спросила я со слабой надеждой, нехотя возвращая Рэддоку его пиджак, и огляделась в поисках своих вещей. Комбинация валялась на полу, как и галстук Эндрю, зато его подтяжки почему-то оказались на карнизе, а мои туфли на столе.

– Не могу, – он принялся неловко застегивать пуговицы. – Мы уже за пределами округа Аурелия, тут у меня нет полномочий. К тому же ближайшие две недели я в отпуске.

Я лишь вздохнула, подалась вперед и принялась расстегивать уже застегнутые пуговицы на его рубашке. Рэддок замер, глядя на меня во все глаза.

– Что? – усмехнулась я, поймав его взгляд. – Вы пропустили одну, получилось криво. Видите?

Он опустил глаза. Вдруг перехватил мое запястье и поцеловал там, где билась жилка.

– Почему нам с вами постоянно мешают? То убийства, то гангстеры, то ваш кузен…

– И снова убийства, – подхватила я, мягко отняла руку и принялась воевать с мелкими пуговицами. – Зря вы не согласились на островок в заливе.

Рэддок дернул уголком губ.

– И там бы наверняка нашелся труп туземца или какого-нибудь мореплавателя. Впору поверить в… – он запнулся, почесал бровь и закончил с некоторым сомнением: – Кажется, это называется «венец безбрачия».

– Разве мы собирались пожениться? – удивилась я, закончив с последней, самой упрямой, петелькой. – А остальному, смею заверить, никакие проклятия не помешают. Разве что тетушки…

– Что – тетушки? – не понял Рэддок.

Я скривилась.

– Тетушки наверняка попытаются… скажем так, охранять мою добродетель.

Впрочем, следовать их нелепым правилам я не собиралась. Ума не приложу, какой смысл стеречь конюшню, когда лошадей уже украли?

Рэддок нахмурился притворно сурово, однако у глаз его собрались смешливые морщинки.

– Дайте подумать… Возможно, я предпочту компанию трупов.

– Пользуйтесь случаем! – разрешила я щедро, кивнув на безучастного покойника, который терпеливо внимал нашему разговору.

В этот самый момент поезд дернулся, и я едва вновь не хлопнулась к нему на колени.

Рэддок удержал. Быстро поцеловал меня в уголок губ и сказал с сожалением:

– Надо спешить.

Как по мне, для спешки не было причин. В конце концов, трупу уже все равно. Получасом раньше начнут расследование, получасом позже – какая разница?

Я покосилась на мертвеца. Может, стоит поискать его бумажник, вышитые инициалы или хотя бы метки прачечной? По ним можно выяснить его имя. Впрочем, это забота местной полиции, раз уж Рэддок умыл руки.