– Мистер?.. – окликнула я, остановившись на пороге.

Гром не грянул, молния не поразила святотатецу, посмевшую явиться в дом божий в брюках.

Старик медленно, с трудом обернулся, хрустя суставами, как изрядно проржавевший механизм шестеренками. Подслеповато сощурился, затем глаза его широко распахнулись, но священник быстро овладел собой.

– Отец Марк, дочь моя, – надтреснутым голосом представился он.

На ловца и зверь бежит!

Я окинула взглядом согбенную фигуру в поношенном облачении, перепоясанном простой грубой веревкой. Священник был невысокий, болезненно худой и весь какой-то сморщившийся, но ясные голубые глаза были преисполнены спокойствия и уверенности.

Как-то не очень он похож на корыстолюбца, преступившего ради обогащения один из основополагающих принципов священства. Разве что… Я перевела взгляд на потемневшие от времени балки, уже заметно источенные жучками, на потускневшие иконы в вытертых окладах. Быть может, церкви так остро нужен ремонт, что священник в отчаянии пошел на крайние меры?

– Неужели ваша паства настолько бедна? – вырвалось у меня. – Те же Бойды вполне могли, например, перекрыть крышу!

– Могли, – согласился отец Марк смиренно. – Однако храм пока не рушится, а некоторые мои прихожане уже больше десяти лет ютятся в халупах. Церковь, милостью Всевышнего, уцелела во время Великого землетрясения, но многие люди лишились крова.

– Мои родители тогда погибли, – призналась я неожиданно для самой себя.

– Сочувствую вашему горю, дочь моя.

Эти дежурные слова он произнес с такой неподдельной теплотой, что я сглотнула комок в горле. И отругала себя за доверчивость.

– Значит, пожертвования вы тратите на помощь бедным?

– Именно так, – кротко кивнул он и перекрестился. – Милостью божьей у меня есть, чем помочь обездоленным. Уповаю, что в глазах господа нашего это не менее достойно, чем возведение новых храмов.

Не скажу, что я преисполнилась желания припасть губами к руке отца Марка – как-никак, я принадлежу к другой конфессии – но поневоле его зауважала.

– Мы можем поговорить? – попросила я, оглядевшись.

Храм был пуст, и все же хотелось с гарантией укрыться от лишних ушей. Пусть моих клиентов и не защищает тайна исповеди, но разбалтывать их секреты – последнее дело.

– Конечно, пойдемте, – священник рукой указал на проем, ведущий вглубь церкви.

Сколько я ни всматривалась в его морщинистое лицо, не сумела уловить и тени опаски или, скажем, неудовольствия.

Скрытые от посторонних глаз помещения с лихвой описывались выражением «бедненько, но чистенько». Вытертые домотканые половики, заботливо вскрытые лаком старые стулья, явно не раз чиненные, простые занавески на окне.

– Присаживайтесь, дочь моя.

Опустившись на скрипнувший стул, я сразу взяла быка за рога.

– Я – мисс Лилиан Корбетт, Джейн Бойд вас обо мне предупреждала.

Он кивнул и сложил на коленях скрюченные артритом пальцы. Еще один довод против – вряд ли старик способен тарабанить по клавишам печатной машинки, еще и так ловко. Хотя отец Марк наверняка не сам поддерживает тут порядок, кто-то ему помогает. Может, и печатать этот помощник умеет?

– Чем я могу вам помочь? – спросил он, устремив на меня внимательный взгляд.

– Меня интересует некая Илэйн Ллойд. Вы ведь ее знаете?

– Знал, – поправил он и перекрестился. – Господь прибрал ее к себе в прошлом году.

Я с трудом скрыла досаду, ведь мисс Ллойд была наиболее вероятной подозреваемой. За десять лет она наверняка растратила полученные от Бойдов денежки и вполне могла решить заработать еще. И мало ли кому она могла разболтать? Ее-то тайна исповеди не сдерживала! Хотя обычно девушки не откровенничают направо и налево о своих грязных секретах.