– И вы даже ей не признались?

– Нет, – она затянулась и медленно, явно пытаясь успокоиться, выпустила дым. – Марк – мой сын. Я старалась не вспоминать, что это не я выносила его под сердцем, понимаете?

В этом был резон, поэтому я ответила, что понимаю, и попыталась выжать из клиентки еще хоть что-то. Она стояла на своем, и в конце концов мы расстались, не вполне довольные друг другом. Я обещала подумать, возьмусь ли за дело, а миссис Бойд заверила, что будет держать меня в курсе событий.

Я разыскала Лиззи, чтобы попрощаться.

– Уезжаешь? – огорчилась она, на минутку отвлекаясь от капризничающих дочек. Еще бы, вокруг такое веселье, столько народу – а их отправляют спать! Дети супругов Райли унаследовали родительскую любовь к шумным компаниям. Гости у Лиззи с Сэмом не переводятся, тем более теперь, когда он решил баллотироваться в прокуроры, а жена по мере сил ему помогает.

– Увы, – развела руками я, старательно подавляя счастливую улыбку. – Дела.

Возразить она не могла, сама ведь подкинула мне эту работу.

Одна из близняшек, по-видимому, оскорбилась, что на нее не обращают внимания, и выдала такой вопль, что я едва не оглохла.

Я поморщилась и с трудом удержалась от желания заткнуть уши. Орущая годовалая кроха – это само по себе плохо, но когда их две, ситуация превращается в катастрофу.

– Будь внимательна! – повысила голос Лиззи, перекрикивая рев дочек. Глаза у нее были встревоженные. – Тебя ждут неприятности от близкого человека.

– Уверена? – насторожилась я.

Она печально кивнула и коснулась пальцем лба. Наш условный знак!

Я кивком поблагодарила за предупреждение и скомкано попрощалась.

Всю дорогу во Фриско я раздумывала, что бы это значило. Хотела бы я знать, кого Лиззи подразумевала под «близким»? Дэнни, Дариана, Рэддока? Или, быть может, тетушек? Родню – за исключением уже упомянутых кузенов – я близкими не считала, но у дара Лиззи могло быть свое мнение на этот счет. Быть может, близкие – это попросту те, кто живет рядом? Как знать.

Одно ясно, советом пифии пренебрегать не стоит, даже такой слабенькой, как Лиззи.

За размышлениями я почти не заметила, как такси въехало во Фриско и медленно поползло по крутым городским холмам. Очнулась, когда водитель отчаянно засигналил и заорал, махая руками:

– Зенки протри, совсем ослеп, что ли?! Коз-з-зел!.. Простите, мисс.

Я хмыкнула. Не самое крепкое выражение из слышанных мной…

Напарник предавался пороку, то есть пил в одиночестве.

– Дэнни, – я укоризненно покачала головой и присела напротив пьяного в хлам кузена. – Это еще что за новости?

– Имею право, – Дэнни дернул щекой и посмотрел на меня злым и поразительно трезвым взглядом. На столе перед ним стояла почти опустошенная бутылка коньяка, а у драгоценного моего напарника даже язык не заплетался! – Слушай, Лили, почему все красивые бабы такие с…

Я вздохнула. Пожалуй, насчет «трезвого» я поторопилась: налицо тяжелый приступ откровенности вкупе с осложнениями после любовной горячки. Лекарства от этой болезни пока не придумали. А жаль, ведь существуй отворотное зелье не только в сказках, его производители бы в золоте купались!

– Ты у меня спрашиваешь? – осведомилась я кротко.

– Угу, – чуть заторможено кивнул Дэнни и посмотрел так, словно всерьез ожидал открытия некой тайны.

– Мне-то откуда знать? Я на красавицу не тяну.

– Вот всегда так, – насупился Дэнни. На его вытянутую физиономию с оттопыренной нижней губой смотреть без смеха было трудно. – Кстати, ты слышала? Поговаривают, что выпивку скоро запретят.

Немного подумав, я решила пользоваться моментом, пока за глоточек горячительного еще не бросают в тюрьму. Раздобыв в буфете чистый бокал, плеснула себе немного коньяка.