– У нее была семья? Родственники, близкие?

– Нет, – покачал седой головой отец Марк. – Бедняжка была очень красива и очень несчастна. На свою беду она полюбила мужчину и доверилась ему, за что и поплатилась.

– Она назвала его имя? – я даже дыхание затаила в ожидании ответа.

Глаза священника блеснули, но он снова отрицательно качнул головой.

– Послушайте, – я подалась вперед. – Речь о судьбе ребенка. Кто-то шантажирует его приемных родителей, угрожая раскрыть происхождение мальчика. А ведь эту тайну знали лишь вы, Бойды и сама мисс Ллойд.

– Она бы не проговорилась, – запротестовал священник. – Уверяю вас, покойница не стала бы подвергать мальчика такому риску. Она хоть и грешила, но зла в ее сердце не было. Я… пожалуй, кое-что я могу вам сказать. Мне известно, что родственники того мужчины предлагали ей денег на… аборт, – он осенил себя знамением. – Илэйн не согласилась убить ребенка, хоть и была вынуждена отдать его на усыновление.

– Понимаю, – я медленно кивнула. – Значит, вы считаете, что мисс Ллойд отпадает.

Он понимающе улыбнулся.

– Вы хотите спросить, не обмолвился ли кому-то я? Нет, клянусь в том моей бессмертной душой.

– Хорошо, – вздохнула я. – А хотя бы адрес, по которому проживала мисс Ллойд, вы можете мне дать?

– Конечно, – закивал седенький священник. – Я даже могу написать записку для квартирной хозяйки, иначе она с вами и говорить не станет.

– Спасибо, – поблагодарила я с тяжелым сердцем.

По правде говоря, вряд ли от разговора с домовладелицей будет толк. Разве что покойница вела дневник, в который сунул нос кто-то чрезмерно любопытный и не отягощенный избытком совести.

Дело отчаянно буксовало, версии лопались одна за другой, как мыльные пузыри…

Квартирная хозяйка, миссис Эшби, не понравилась мне сразу. Было что-то отталкивающее в хитром взгляде ее черных глазок и в блестящем, будто намазанном жиром, лице.

– Вам кого, мисс? – поинтересовалась она, вытирая пальцы о засаленный передник.

Ни здравствуйте, ни до свидания. И улыбка неприятная, словно змеится по губам.

– Меня интересует ваша жиличка, мисс Илэйн Ллойд.

– Так она умерла, – пожала плечами миссис Эшби и попыталась захлопнуть дверь.

Не на ту напала. Я ловко сунула ногу в щель и помахала запиской от священника.

– Вам отец Марк передал.

Поколебавшись, она все же цапнула бумажку и нехотя ее развернула. Пробежала глазами коротенький текст и буркнула:

– Ну, так чего вам?

Впускать меня дальше крыльца она, похоже, не собиралась.

– Мисс Илэйн Ллойд, – напомнила я. – Какая она была?

– Задавака, – ответила домохозяйка, не задумываясь. – Все нос воротила от местных парней, мол, нехороши для нее. Вот и довоображалась!

– В каком смысле? – удивилась я, оглядывая неказистую улочку. Это не были трущобы в полном смысле слова – во Фриско сыщутся местечки и победнее – однако респектабельным район тоже не назовешь. Грязновато, обшарпано, кое-где в домах вместо выбитых стекол окна попросту забиты фанерой, стены изрисованы похабными картинками и матерными надписями.

Миссис Эшби подалась вперед.

– Так любовник ее прирезал, не слышали разве? Из ревности!

От нее пахло чесноком и резкими дешевыми духами, а в глазах читалось неприкрытое злорадство.

– Не слышала, – созналась я. – Расскажете?

– Долгая это история. Чего ради мне с вами время тратить? Дел невпроворот.

Повторно ссылаться на просьбу отца Марка я не стала: видно же, не поможет. Вместо этого извлекла из сумочки одну из заранее припасенных купюр.

– Небольшая компенсация, – я вложила деньги в ее потную руку, даже не сомневаясь, что именно этого она добивалась с самого начала. Отсюда и показное нежелание говорить, и не слишком убедительная попытка захлопнуть дверь. Вечная игра, правила которой нам обеим были прекрасно известны.