Что-то подсказывает, что если я продолжу смотреть, то увижу очертания сосков. Или получу по роже. И первое, и второе — перебор.

Я перевожу взгляд на мальчика в оранжевой вырви-глаз футболке, которого Яхонтова держит за руку так крепко, что еще немного, и конечность у ребенка побелеет.

— Не против суши, — говорю я, улыбнувшись. И лицемерно добавляю громче: — Закажи побольше, котенок.

— Конечно! — Дарья мешкает, очевидно раздумывая, насколько уместно назвать меня ласковым прозвищем в ответ. Принимает верное решение и выпаливает: — Целую!

— И я тебя целую.

Александра чуть улыбается. Едва, уголками губ, ни дать ни взять — полная яда гадюка. Глаза при этом остаются серьезными.

— Здравствуйте, Александра Дмитриевна, — приветствую я, намереваясь пройти мимо.

— Добрый день. Я вас не сильно отвлеку от суши, если попрошу о помощи?

14. Глава 10.2

Это какая-то подстава? Меня переполняет скепсис.

Стоило бы сказать «я спешу» и свалить побыстрее. Потому что, во-первых, Яхонтова каждое заседание ясно дает понять, что любое неформальное общение между нами (между ней и кем-то еще) — ей отвратительно. Не спорю, частично сам виноват, но что было, то было. Во-вторых — интуиция.

Я слегка прищуриваюсь.

— О помощи? Заинтригован. Не знал, кстати, что у вас есть дитя.

Александра улыбается шире, мгновенно преобразившись в милашку.

Что за оборотень эта мышь Яхонтова.

— Вообще-то, это мой племянник Матвей, ему шесть. Его родители поручили мне отвезти Матвея на мероприятие, но он сначала захотел пить, а теперь — в туалет. Первую проблему мы решили, однако второй пункт поставил меня в затруднительную ситуацию.

— Саша, а можно быстрее? — начинает ныть ребенок. — Саша, время идет на секунды!

Ее глаза округляются в ужасе.

— Так побежали!

— Я боюсь один! — пищит он.

— Сводите Матвея в туалет, — быстро говорит Александра. — Пожалуйста. Вы ведь мужчина.

— Вы наблюдательны.

— Извините... я сегодня не в себе, — краснеет она в лучших традициях невинных монашек.

— Денек и правда отстойный. Ну хорошо, не будем срывать Матвею вечеринку. Идем, младенец. Покажу, где искать писсуары.

Мы шагаем в сторону нужной вывески.

— Вообще-то я не младенец, — дерзко говорит пацан.

— У тебя образование есть? Диплом?

Он вскидывает на меня удивленные глаза. Я жду ответ.

— Нету.

— Значит, толку от тебя пока как от младенца. Пойдем.

— Берегите его. Я за него отвечаю жизнью. Пожалуйста! — выпаливает вслед Александра.

Мы с Матвеем переглядываемся и обоюдно игнорируем ее неуместное ситуации волнение.

Пацан — бодрый. Видно, что в общественных туалетах бывает нечасто, и я показываю, где достать мыло и как высушить руки, он схватывает на лету. Обратно выходит с лицом победителя.

— Вот ваш младенец, Александра Дмитриевна, в целости и сохранности.

— Я не младенец, Савелий.

Да, мы познакомились. Атмосфера, так сказать, располагала к беседе.

— Я уже достаю до крана. И скоро иду в первый класс! У меня даже портфель куплен! — повышает он голос.

— Даже портфель куплен?! Покажешь?

— Да!

— Огромное спасибо! — Александра сцепляет ладони. — Я вам так благодарна! Вы меня буквально спасли. Я готова была разрыдаться от бессилия!

— Не преувеличивайте.

— Саша, нам пора на праздник! Мы опоздаем. Саша-Саша-Саша, — напоминает Матвей.

— Да, идем. Где тут этот гребаный батутный городок?! — На ее лице мелькает смесь раздражения и паники.

— Гребаный! — повторяет Матвей.

Я чуть прищуриваюсь, не веря, что главная служительница Фемиды позволила себе человеческую эмоцию. Что дальше? Мы набросимся друг на друга в раздевалке?