Я поняла, что наши откровения подошли к концу, а мне так хотелось задать еще вопрос, но понимала, что он будет уже бестактным и подозрительным. Меня интересовало одно: встретил ли он уже свою любовь. Хотя и призналась сама себе, что мистер Янги мне более, чем симпатичен, но свое любопытство решила все же попридержать.

Меж тем, проплывая по залитым ярким солнцем улицам Ливви, мы плавно подъехали к пункту назначения: одному из самых живописных и респектабельных районов столицы — Эпстеду, расположенному на западной ее границе. Я обожала гулять здесь, в местном огромном лесопарке Эпстед—гард, когда выдавалась такая возможность.

Он расположен на холме, с которого открывается замечательный вид на Ливви.

Попадая сюда, ты как будто оказываешься в абсолютно диком смешанном лесу с многовековыми деревьями, видевшими в своей жизни много чего интересного, но хранящих эти тайны ото всех. Именно здесь меня обычно одолевали философские мысли о смысле бытия и секретах мироздания.

Но стоит пройти чуть дальше, по небольшой гравийной тропинке и ты выйдешь к маленькому прудику, по краям заросшему светлым камышом, в котором почти всегда величаво плавают черные лебеди. А слева от него, в зарослях малины, летом всегда усыпанными большими мясистыми ягодами, которые отчего-то запрещено собирать, расположился пруд побольше. Вода в нем всегда теплая, даже зимой, что позволяет купаться там в это время.

Этот пруд облюбовали утки и белые лебеди. Они круглый год плавают там, зная, что местные посетители всегда принесут с собой им поесть, поэтому надобности отправляться в холода в другие теплые страны у них нет. Они с некой ленцой плавали по водной глади, снисходительно поглядывая на гостей парка, надменно принимая у них корм.

К сожалению, в этом пруду нельзя выгуливать ракхов, иначе, думаю, эти пернатые вели себя немного повежливее.

В западной части Эпстед—гард расположены великолепнейшие цветники, в которых собраны редкие экземпляры растений, некоторые из которых уже и не встретишь в дикой природе. Здесь есть небольшой пруд, в котором позволено резвится ракхам, но пернатые жители парка не очень его жалуют, поэтому домашние питомцы не особенно его любят, если только для того, чтобы порезвится с себе подобным.

А у подножия холма, где находится этот великолепный парк, расположились уютные домики местных жителей. Я мечтала Когда-то поселится тут, но цены на аренду здесь кусаются очень сильно. Узнав стоимость покупки, я просто потеряла дар речи. И такая дороговизна только из-за близости к парку, так как до центра Ливии, к основным ее достопримечательностям, государственным конторам и прочим нужным заведениям довольно далеко.

К одному из таких домиков мы и подъехали. Тарух заглушил мотор, вышел из тюльбери, подошел к моей двери, открыл ее и галантно подал мне руку, помогая выбраться. Я мило улыбнувшись, подала ему свою ладонь, ощутив на себе прохладу его нежной кожи, и тут же почувствовала, как всколыхнулось все внутри, а предательские мурашки желания встали на стартовую линию, намереваясь пуститься в бег.

Собрав всю волю в кулак, я справилась со своим волнением, так и оставив своих противных “бегунов” на линии старта. И довольно улыбнувшись сама себе, пошла следом за вампиром, уверенно подошедшем ко входу в нужный нам дом. Он позвонил в звонок и, повернувшись ко мне, улыбнулся, ожидая, когда нам откроют дверь.

Хозяин не особо торопился, и когда, наконец-то, он соизволил все же открыть нам, я поняла почему. Перед нами предстал высокий голубоглазый блондин с ослепительной белозубой красивой улыбкой, обнажающей его острые, словно два кинжала, клыки. Хозяин дома питался, как говорят вампиры, когда пьют кровь.