Но что он мог доказать? Приняв при его появлении обиженную позу, нянька, однако, быстро осеклась под хлёсткими, как на дознании вопросами и тут же скандально перешла на личности. В итоге, спровадив её из кабинета, заведующая ужом вилась, убеждая Андрея, что это всё просто недоразумение. И с каким-то маниакальным упорством сватала ему Краснову, расписывая её молодость, увлечённость детьми и профильное образование дефектолога.

— Я вам клянусь, что лучшей кандидатуры вы не найдёте! Или, думаете, она без вас не найдёт работу? Пха! Да её-то с руками оторвут, вот помяните моё слово, а вот вам без неё вообще никак! И я вам предлагаю её исключительно по нашему давнему знакомству...

Одним словом — заслушаться можно. Даже как-то ненормально вот так сходу отказываться от такого сокровища.

— Вы всё-таки поищите ещё варианты, — хмурился, чувствуя неладное Андрей. — А на счёт Красновой, думаю, не получится. Она от нас сама вчера отказалась.

— Она... Что?! — застыла с отвисшей челюстью заведующая. — Да быть такого не может! Вы что-то путаете!

— Ну почему же. Я-то как раз всё прекрасно понял. Так что вы поищите, а на счёт Нины Тимофеевны — что вы можете сделать для того, чтобы она больше не работала с детьми?

— Я... А я... Ну а что я... — замямлила заведующая и вдруг кинулась к телефону: — А давайте я прямо сейчас позвоню Красновой?

Тема была переведена топорно, и Андрей не повёлся.

— Не надо звонков. Просто я хочу быть уверенным, что...

Но она уже звонила. Нервничала. Грызла губу и, каждый раз набирая номер заново, заискивающе улыбалась:

— Сейчас, сейчас! Просто не слышит, наверное.

Наконец положила трубку.

— Увы, она, кажется, вышла. Из дома. Она же у нас не числится в штате, на вольных, так сказать, хлебах. С тех пор как с научным трудом у неё что-то пошло не так, она ещё не определилась толком куда теперь — тои в Краснодар, то ли... А может, вам чаю? А я пока ещё попробую дозвониться?

От чая Андрей отказался. Да и до Красновой мог дозвониться и сам — её, позабытые в его кабинете бумаги, лежали теперь у него дома. Но звонить не пришлось — они столкнулись в фойе первого этажа. И... И Краснова была нормальная. В смысле — приятная розовенькая кофточка, юбка до колен, опрятно лежащие на плечах блестящие волосы и лицо — такое светлое и чистое. Только вот озабоченное. И взгляд в пол.

— Оксана! — окликнул её Андрей, и только спустя долгие пару мгновений понял, что не договорил. — Васильевна. — Глупо, как-то, по-пацанячьи, смутился, но тут же взял себя в руки. — Здравствуйте!

После вчерашнего не ожидал, если честно, перемирия, но Краснова, хотя и заметно нервничала во время разговора, однако упрямиться не стала. И даже как-то просветлела от своей озабоченности, что ли.

— Да, я могу! — окинула смущённым взглядом его форму, и её щёчки тут же порозовели. — Даже прямо сейчас, если вам нужно на службу.

— Да, — обречённо признал Андрей, — очень нужно. — Звякнул ключами на колечке: — Вы сами доберётесь?

Она уверила, что без проблем. Однако первые две остановки на автобусе они всё равно ехали вместе — Андрей на участок, а Оксана с детьми домой. Места́ им достались спереди: два двойных, лицом друг к другу. Случайно сталкиваясь взглядами, Андрей с Красновой скованно дёргали углами губ, обозначая улыбку, и, тут же отведя глаза, делали вид, что заняты своими мыслями. Но уже через пару мгновений снова встречались взглядами. И снова разбегались.

А вот Марина жалась к отцу и смотрела на Краснову не отрываясь. Исподлобья. И это его настораживало. До зуда на кончике языка хотелось прочитать ей нотацию о хорошем поведении. Ну или хотя бы просто попросить обойтись без баловства ближайшую неделю-полторы...