– Всё ты понимаешь! – он закатывает глаза. – Могла бы быть и понежнее с будущим мужем.

– Понежнее? – мурлычу я, лёгкими движениями смывая кровь с кожи вокруг ранения. – Вот так?

– Да, так – самое оно.

– Ты же понимаешь, что вечно так не будет? – с улыбкой заглядываю ему в лицо. – Тебе будет больно, или мы можем прямо сейчас поехать в больницу…

– Нет. Я же сказал: никакой больницы, Ангелочек! Считай, что я хотел проверить, всегда ли ты такая колючая, и проверил. Не всегда. А теперь делай, что надо. Покончим с этим скорее.

Он закрывает глаза и стискивает зубы, готовясь к моим нехитрым манипуляциям. Я не испытываю никаких эмоций при виде крови и мяса. Всё это я уже видела неоднократно. Монотонно выполняю уже знакомые действия: промыть от излишков крови и соринок места входа и выхода пули, стянуть края ран несколькими аккуратными стежками, обработать вокруг зелёнкой, покрыть толстым слоем антисептической мази, наложить плотную стерильную повязку.

– Вот и всё, – говорю мужчине, поднимаясь.

– Да ты и вправду мастерица! – восхищённо присвистывает он. – Если ты сейчас мне ещё и пожрать что-нибудь сообразишь, я точно на тебе женюсь. Хоть завтра.

– Я смотрю, ты уже не собираешься умирать? – хмыкаю я.

– Так я и не собирался, Ангелочек! Это ты всё торопишься остаться вдовой, а зря. Я – живучий засранец.

Он довольно посмеивается, и я испытываю жгучее желание прибить его прямо на власовской кровати, но вместе этого лишь говорю:

– То, что ты засранец, я сразу поняла.

– Детка, ну зачем так грубо? Дай мне шанс, и вот увидишь, я тебе ещё понравлюсь.

– Шанс?! – смеюсь я. Хотя… стоит попробовать. – Ладно, так и быть, один шанс я всё-таки тебе дам. Объясни мне, пожалуйста, какого чёрта произошло в том клубе?

– Ты же видела, – округляет он глаза. – Нагрянули маски-шоу…

– После того как началось, – напоминаю я, и он настороженно смотрит на меня. – Что? Сам сказал. Вот и объясни мне, что именно началось и что вообще произошло в том клубе. И кто ты такой, кстати?

– О, наконец-то, семимильными шагами дошли до такого важного момента! Буквально исторического! Запомни его хорошенько, Ангелочек, ведь однажды нам надо будет рассказать о нём нашим внукам!

– Шут гороховый, – вздыхаю я.

– Вовсе нет. Я – Юджин. А тебя как зовут, моя прекрасная спасительница?

На мгновение я задумываюсь: сказать правду или солгать? И он, словно чувствуя это, доверительно добавляет:

– Ладно, Ангелочек, понимаю твоё недоверие. Как ты, должно быть, догадываешься, Юджин – это моё прозвище, для чужих. Но так как ты – моя будущая жена, я представлюсь тебе своим настоящим именем. Хотя всё довольно прозаично. Меня зовут Женя.

Я закусываю губу, размышляя. Могу ли я ему верить? Он же преступник, о чём я вообще думаю? Мне нужно просто узнать у него интересующую меня информацию, всё. Но, как водится в этом мире, за информацию приходится платить информацией. В моём случае можно лишь понадеяться, что за правдивую информацию я получу в ответ крупицы правды от него.

– Меня зовут Ангелина, – говорю ему и тут же жалею, завидев как в тёмных глазах пляшут весёлые черти.

Как только этот Юджин-Женя открывает рот, я уверена, чтобы излить очередную порцию дерьма, я качаю головой и строго говорю:

– Даже не смей! Ни одной шуточки, иначе вылетишь отсюда быстрее, чем её договоришь!

– Молчу-молчу, Ангелочек! – он поднимает руки в защитном жесте, мол, не при делах, и я задаю всё тот же вопрос, который по понятным причинам интересует меня сильнее всего прочего:

– Какого чёрта там произошло?

Он смотрит на меня странным взглядом, словно решает, можно мне доверять или нет.