Конечно мне тяжело после этого. Но я так хотела самостоятельной жизни!

Самостоятельность неплоха, когда есть что есть. Как только насытилась, уныние прошло, и я опять боевая и здоровая, готова биться за жизнь и обучаться экономической грамотности.

— … Вот как объяснить девчонке, что это невозможно?

— Через родителей, — строго сказала я ему.

— Ну да, наверное, ты права, а то они бросили все наши отношения на самотёк. Вообще Мария Николаевна хотела меня усыновить, но усыновил Григорий Петрович Самоделов, поэтому у неё материнские чувства открылись, и она решила устроить мою личную жизнь…

— Лев, а ты со всеми женщинами так знакомишься?

Он нахмурился и посмотрел в сторону окна. Там уже стемнело, и фонари горели, в свете которых было отлично видно, что снег пошёл.

— Почему? — продолжила я напирать, делая голос чуть приглушённым с шипением. Это такой педагогический ход. — Почему ты мне всё это рассказываешь?

Он грустно усмехнулся. Ещё недавно синие глаза хранили лукавинку, а теперь взгляд казался беспризорным и печальным.

И у меня что-то ёкнуло в груди.

Беспроигрышный вариант, действительно на жалость хорошо так надавил.

— Нет. Только тебе. Накопилось. Если кто-то что-то будет рассказывать про меня, ты лучше сразу ко мне обращайся. Всякого наговорят. Знаешь, бывает, люди завидуют.

— Знаю! — кивнула я.

Он разлил чай по чашкам и нарезал торт.

Я долго-долго вздыхала, чувствуя тяжесть и приятную истому.

Но торт я точно попробую, тут без вариантов. Иначе я не смогу, он такой вкусный на вид: со взбитыми сливками и фруктами.

— Я просто пытаюсь с тобой познакомиться, поэтому рассказываю. Далира, понимаешь, я серьёзно предлагаю тебе отношения.

— Тебя не интересует разница в возрасте? — я ложечкой аккуратно взяла тортик.

— Нет.

— Почти целая жизнь.

— Не смеши! — расхохотался он. — Какая жизнь? Мы идеально подходим друг другу. Выглядишь ты отпадно! У меня квартиры, могу сдавать, подработка три раза в неделю. Средства есть. Что ещё надо?

— Серьёзные отношения подразумевают серьёзность.

— Более чем, — он взял меня за руку.

— Я сейчас усну. Это произойдёт резко, как только лягу, — невозмутимо предупредила я. — Посуду не смогу помыть, поэтому мы её замочим… И всё. Я спать.

С коварным удовольствием посмотрела на Льва, а он не разозлился, ни капли не разочаровался в происходящем. И в целом, как должное мои слова воспринял, чем удивил.

— Типа если замочить, то что?

— Легче отмыть с утра.

— Реально? — нахмурился он. — Я тогда тоже свою замочу.

— Ты странный, — эта мысль меня осенила, но уставший организм отреагировал неполноценно. — Я очень хочу спать.

— Ага, сейчас.

Он вскочил. Быстрый, резкий, и чувствовалось в нём столько сил и энергии, что вместо паники, я вдруг начала расслабляться до глубины всех своих душевных фибр. Он точно обо всём позаботиться. Это я о грязной посуде, Лев её сложил в мойку и залил горячей водой со средством. Продукты аккуратно в холодильник сложил.

— Бельчонок, я всё сделал, — парень... Надо отметить малознакомый. Подошёл ко мне и поцеловал в щёку.

Убежал.

Хлопнула дверь.

Гудящая тишина, опешившая я.

Посторонний человек пришёл в мою квартиру, так сказать, накормил и ушёл.

Так и хотелось спросить: «Что это было?»

Я уже почти засыпала, когда шла в комнату. Даже снять нижнее бельё бы не смогла, волосы распустить… Никак, некогда. Подушка, одеяло, простынь. Я падала в невероятное блаженство и совершенно загадочное, неведомое для меня до этого дня, спокойствие.

Что будет, что было, чем душа успокоится – это не волновало совершенно.