Лена зашла внутрь, и Данил напрягся, прикидывая, где она живет. 

На втором этаже загорелись окна, а потом Лена появилась на балконе, уже в футболке и шортиках.

Данил  жадно разглядывал ее фигурку, курил и чувствовал, как кружится голова от выпитого и каменеет член в штанах. 

Ничего, ничего… Скоро, совсем скоро. 

Вот еще стемнеет чуть-чуть. 

11. Летняя практика. Разговор на балконе.

- Ленчик, можно к тебе? 

Лена, как раз раздумывавшая над тем, не выпить ли ей купленного накануне домашнего вина, чтоб хоть немного напряжение снять, только улыбнулась. 

Вот всегда Димка чуял, когда собирались пить, еще со студенческих времен. Вся общага знала, что Чернов появится либо за минуту до начала гулянки, либо через пять минут после. 

- Заходи, Дим!

Друг приветственно помахал бутылкой мартини, одобрительно покивал на предложенное вино, и через несколько минут они уже уютно расположились на открытом балкончике, выходящем на тихую улицу.

Внизу дышал свежестью парк, с моря, которого отсюда не было видно, но прекрасно ощущалось, дул вечерний ветер. Лена сделала первый длинный глоток молодого терпкого вина и чуть не застонала от удовольствия. 

Боже мой… Как же этого не хватало… Только сейчас ее немного начало отпускать после неожиданной встряски - встречи с Данилом. 

Она до сих пор не верила, что так легко все прошло. Что он просто развернулся и ушел. Неужели взрослеет? Начинают ее слова доходить? Это было хорошо… 

Почему же так плохо-то? 

Мальчишки особо не расспрашивали ее про непонятного знакомого, но, с детской проницательностью ощущая напряжение, принялись отвлекать Лену, шутили, рассказывали что-то забавное, заставляли смеяться. Она настолько умилилась этой непосредственности и простоте, что и в самом деле отвлеклась. И только в номере, приняв душ и переодевшись, опять стала погружаться в печальные мысли. Опять начала вспоминать их встречу. 

Господи, как он вырос. 

Там, лицом к лицу, это были только обрывки мыслей, первое впечатление, удивление. 

А теперь, вспоминая все в мельчайших подробностях, она могла с уверенностью утверждать: Данил очень изменился. И дело даже не в том, что заматерел, раскачался, дело не новых татуировках и пирсинге. Нет. 

Он именно повзрослел. 

Рисунок губ стал тверже, прищур глаз жестче, а само их выражение… Ее до сих пор в жар бросало от него. Нет, уже не солнечный мальчик, который своей улыбкой все вокруг освещает. 

Мужчина. 

Молодой мужчина, опасный и хлесткий. Как это мальчишки его не испугались? Даже еще и вопросы какие-то ей задавали, рисковали оторвать ее от разговора с ним… Смелые мальчики. 

Как мог человек так измениться за год? 

Ну хорошо, они виделись в феврале… И она ничего особенного не заметила, кроме того, что больше стал, крупнее. Тогда… Не до замечаний было. Шанса не дал рассмотреть. Сразу на стол повалил и юбку задрал. 

Как всегда, при этом воспоминании стало горячо и томительно. 

Ужас какой. 

Такой позор, такой кошмар случился, а она до сих пор возбуждается от одной только промелькнувшей в мозгу картинки. От одного только представления его рук на своем теле, его хриплого шепота, ругательств, несдержанности и жадности. 

Нет, хватит. Хватит уже. 

Лена не испытывала угрызений совести от того, что дезинформировала его, что не развеяла его предположения о своем переезде в Питер. 

Так будет, наверно, лучше. 

И, пожалуй, больше она на набережную не пойдет. Незачем. 

Тут ее размышления прервал стук в дверь.

Дима, как всегда, вовремя. 

- Ну как, Ленкин, прогулялись? – Дима глотнул мартини, сделанное, как он любил, с оливочкой, зажег сигарету.