Кровь магини тут же полилась на пол, в один миг пожираемая проклятым пламенем.

— Глен, тряпка, приди в себя, — пощелкал пальцами перед носом своего бывшего ученика опытный маг и все же решил перейти к более активным действиям.

Иными словами, присоединился к допросу, уточнив у карлика:

— Так‑с, Еримар, рассказывай. С кем спелся твой брат? И кто объявил охоту на Лею? Таиша?

— Но ка‑а-ак? — только и пролепетал телепат, болтая ножками в воздухе.

Разозленная магиня все‑таки перебила:

— Оставьте в покое мою дочь!

Попыталась левитировать к кровати, но созданный архимагом барьер, защищающий Лею от пламени проклятой магии, не подпускал никого, чем еще больше разозлил Диен.

Замахнувшись, старшая Дорвиндаль попыталась залепить пощечину Сегдивалю, но не успела.

Чёрт не выдержал: подняв руки, сотворил одно из древних заклинаний и буквально встряхнул замок. Наверняка при этом попадали на пол все его обитатели, кроме, собственно, привязанной к кровати студиозы и его самого. Под одеялом Леи что‑то недовольно мяукнуло, мордочка котенка высунулась, и зверек зашипел на окружающих.

Из‑за эмоциональной встряски магическое черное пламя на полу погасло. Казалось, Глен пришел в себя, равно как и Диен.

— Успокоились? — осведомился Анатариус, отряхивая ладони, как пекарь, возящийся с мукой.

— Говори, — в один голос произнесли старшая Дорвиндаль и Глен, когда уставились на лилипута, отползающего по стеночке к выходу.

Встречный воздушный поток ему в этом помешал. Остановил на месте.

— Да, кстати, хорошая идея, — согласился Зодиак. — Давай ты, Ерим, нам все и расскажешь. А я дополню, что знаю.

— Ну, я не… Я только получил приказ от брата помогать Таише и её твиглам. А один из них Лею‑то и оккупировал.

— Но они же безмозглые, бесплотные и не способны подавлять волю, — озадаченно проронил архимаг.

После нахмурился, думая об одном: «Неужели Лея и впрямь меня боится, оттого и попала под влияние?»

Похоже, мысли у них с Диен сошлись, потому как задумчивые взгляды встретились, чтобы былая ненависть вспыхнула вновь.

— Тут я не знаю, — проворчал телепат и кивнул в сторону привязанной к кровати студиозы, — что да как…

Зодиак в ответ лишь почесал затылок, озвучивая свои мысли:

— Паршиво. Твиглы питаются магией и намертво присасываются к ауре человека, убьем бесплотного — умрет и она. Оставим его внутри, девочка станет пустой оболочкой. М‑да…

— Это всё ты! Ты виноват! — пришла к странному умозаключению мать пострадавшей.

Если бы не воронка портала, внезапно возникшая посреди разгромленного лазарета, Диен наверняка повторно попыталась бы влепить оплеуху ректору. Судя по его безучастному поведению и непротивлению, в этот раз могла бы преуспеть.

Из портала выпорхнула леди Олидиана в платье из кремового многослойного штапеля с пышными юбками и откровенным мысиком на груди. Она хлопнула в ладоши после перехода и окинула комнату скептическим взглядом:

— О, как хорошо, что все в сборе… Здравствуй, сын. Этот погром — твоих рук дело?

В ответ на скупой кивок Глениуса, она быстро добавила:

— Хотя академия не моя, твори что хочешь. Главное, не повторяй этого дома, ты меня понял?

Не дождавшись ответа, леди Олидиана моментально переключилась на других действующих лиц.

— Миленький лилипут на карачках. Так стоять удобнее? А! И ты здесь, Анатар? Приветствую тебя, старый прохвост. Чем обязаны? Где пропадал?

— Я влюблен, право слово, — белозубо улыбнувшись, пролепетал чёрт вместо ответа на порцию обвинительных вопросов, адресованных ему лично.

Многозначительного, тяжелого, изучающего взгляда были удостоены все присутствующие по очереди.