— Наши-то с покупками едут, гостя везут, — нетерпеливо пояснила тетушка. — Через полчаса будут.

— А вы откуда узнали?

— Мой старшенький с ними ездил, еще ночью вперед повозок прибежал, встречайте, мол. Говорит, с самой столицы к нам гость пожаловал, — довольно подмигнула тетушка. — Смотри, девки-то все уж выстроились вдоль дороги. Проспишь ты, Фрея, свое счастье.

— Им больше достанется, — проворчала я. От теткиного показного энтузиазма у меня сводило живот.

Я демонстративно высунула в окно кулак и разжала его. Клок волос медленно полетел к земле, туда, где ровным разноцветным слоем лежали недавно опавшие листья. Тетушка отпрыгнула как кошка, которой наступили на хвост, и принялась костерить меня за такие игры. Рассказывала что-то про ведьмин волос, порчу, непогоду и даже бурю. Я не вслушивалась. Бурь у нас не случалось, да и ведьмой я, увы, не была, хотя и не отказалась бы ею стать. Магия помогала там, где оказывались бессильны травы, настойки и топор.

Я потянулась. Через открытое окно проникал осенний ветерок, свежий, но еще не пронизывающий, он дул с юга, продлевая теплые деньки. Впрочем, обманывать себя не стоило: зима в наших краях наступала рано и резко, еще чуть-чуть — и все улицы побелеют, а ребятня будет задорно ругаться, отбивая задницы на льду, и опасаться, что услышит отец.

Тетушка театрально фыркнула, когда поняла, что извинений от меня так и не дождется, махнула рукой, закуталась поплотнее в шерстяной платок и побежала к следующему дому. Не всех еще девиц-то разбудила. Две ее родные дочери с печальными лицами топтались у соседнего крыльца: мать подняла их гораздо раньше обычного, чтобы привести в товарный вид. Я сочувственно кивнула одной из них, но пустой сонный взгляд «сестры» лишь мельком скользнул по мне.

Гостя, значит, везут. Тоже мне невидаль. Из самой столицы он сюда к нам, в Хюрбен, конечно, за девкой приехал, там же посмотреть не на кого. Нет, это наши девчонки рвались в большой город и надеялись, что успеют там подцепить мужичка до отъезда — так, чтобы сразу предложение сделал. Глядишь, и в родимое болото возвращаться не придется. У нас свободных парней мало осталось, лучше в чужой дом, хоть и с чужим уставом, чем всю жизнь в девках промаяться. Нет, зря тетушка размечталась, другое что-то гостя сюда притянуло.

Приезжали в Хюрбен теперь редко. Старым трактом почти не пользовались, а новый пролегал слишком далеко, чтобы делать крюк. К счастью, мы почти ни в чем не нуждались, кроме разве что в целителе, но их везде не хватало. Иногда по старому тракту до нас добирались заблудившиеся наемники или торговцы, по совместительству воры, надолго не задерживались, а после их отбытия народ вздыхал с облегчением: больше не надо было так пристально следить за вещами. За большими покупками наши ездили в столицу раз или два в сезон, вот как сейчас, выполняя заказы и радуя девок цацками. Потому появление любого незнакомца, который при первой же встрече не выказывал желания на нас подзаработать, становилось значимым событием, а иногда и шумным праздником с попойкой в трактире. Баек после этого хватало на всю следующую зиму, под них да под пиво приятно было коротать длинные темные вечера.

Так или иначе, на женихов я не претендовала. Времени не было, чтобы еще семью на горбу тащить, и так уже год, как я возвращалась домой заполночь. Кошку однажды хотела пригреть — и то побоялась, что та не уживется со мной: на улице быстрей накормят.

Шум за окном нарастал, народ галдел, ожидая прибытия повозок и своих покупок. Разбирать их будут еще несколько часов, а потом пойдут обмывать в трактир, значит, лавки в городе сегодня не откроются. Все, кроме мясной и овощной: ведь от трактирщика точно поступят большие заказы.