– Ничего, главное, что мы вместе. Так легче. Я что-нибудь придумаю. – Александру очень хотелось сделать что-то для этой женщины, хотя бы на секунду оживить ее окаменевшее от горя лицо.

Тут же его поддержал бас дяди Васи:

– А чего придумывать, берем камни, в чемоданчике нож имеется. С таким инструментом шалаш быстро соорудим. Заодно и согреемся.

Крепкий капитан, не дожидаясь остальных, зашагал к деревьям. Сорока с недовольным вздохом поспешил за командиром:

– Зачем идти куда-то, Петр Васильевич? Деревьев вон полно.

– Зачем следы оставлять рядом с лагерем? Чтобы немцы нас быстрее нашли? – иронично парировал дядя Вася. – Случайный патруль увидит свежие срубы – землю здесь на километр перероет. Выгонят отряд фрицев – и вперед, с лопатами. Лучше у болота наберем сломанных веток на шалаш. Туда фрицы нос не суют, боятся, что вместе с сапогами их болото засосет.

Сорока тяжело вздыхал, но покорно брел следом за командиром. Тот же легко вышагивал между кустами, торопясь подальше от тропы, по которой могли пройти нацисты. По пути он то и дело останавливался, ощупывал торчащие из бурелома сучья, чтобы найти подходящий по размеру ствол. Уже на пути к болоту капитан раскопал три толстых крепких ствола с торчащими во все стороны сучьями. Одно вскинул себе на плечо дядя Вася, а два потащили, схватившись за концы, Сорока с Канунниковым. Командир внимательно осмотрел палки, кивнул утвердительно – подходят.

Рядом с входом в землянку Романчук долго трогал ладонями землю, примерялся, пока не выбрал сухой пятачок, засыпанный прошлогодней хвоей, между тремя широколапыми соснами.

– Сорока, набрать мха. Бери который посуше, старый, сделаем подстилку. Да отойди подальше, рядом с просекой не обдирай деревья. Лейтенант, ты ножом обрубай. Пушистые выбирай, молодые. Спускайся вниз к оврагам, там по спуску порост торчит, у него веточки мягкие. Игорь, ты не сиди. Дуй на караул. Как положено – наблюдаешь за обстановкой, если кто появится, подавай условный сигнал. Лиза, в чемодане поройся, веревки нужны прочные.

После указаний Василича работа закипела. Хотя, попади в лес чужак, он, наверное, бы и не заметил этой бурной деятельности, до того бесшумно старались действовать члены лесного отряда. Александр всем телом наваливался на тугие ветки, раскачивал их из стороны в сторону, чтобы обломанные места выглядели естественными при свете дня и не привлекли постороннего любопытного взгляда. С охапкой еловых лап он поднялся наверх, где на него чуть не свалился с края оврага охающий особист. Он выправил из штанов рубаху и набил ее подол комками сухого мха, набрав гору едва ли не до собственной макушки. А теперь не мог справиться с неудобным грузом, то и дело заваливаясь вбок, когда очередной корень или пенек бросался ему под ноги.

– Давайте, идите за мной след в след, – предложил Саша и стал двигаться медленнее, чтобы коротконогий Сорока мог попадать в его шаги.

Тот по-прежнему продолжал постанывать и вздыхать от напряжения, хотя и перестал спотыкаться. Между соснами уже вовсю орудовал дядя Вася, который с помощью тугой веревочной петли превратил три бревна в подобие палатки. Саша и сам строил в детстве похожие вигвамы, но, сложенные слабыми мальчишескими руками, они держались до первого порыва ветра. Здесь же от верхушки до самого низа опытный майор соорудил накидные стены из огромных широких веток, переплетая их между собой для пущей крепости. Плотная хвоя теперь укрывала от лесной сырости. Внутри крошечного шалаша они выстелили землю мхом, чтобы запереть земляную сырость, а сверху уложили подстилку из еловых молоденьких веток. Дальше – слой из огромных лопухов. И, только накрыв все это сверху слоем подсушенной травы, Василич вздохнул с облегчением: