Но в этом замке придраться не к чему при всём желании. Получается, что де Брилье относятся к сильнейшим родам нашего королевства? Ведь только представители сильнейших родов  нашего королевства живут в замках, насквозь пропитанных магией, вплоть до последней песчинки, до самого маленького камешка в украшениях светильников и... до любых засовов на любых дверях, которые... беспрепятственно пропускают меня, к роду де Брилье отношения не имеющую...

А ведь отличительная особенность магии замков это бесспорная преданность своим хозяевам, своему роду. Такой замок никогда не пропустит врага в свои стены и никогда не выпустит, в случае, если врага привёл сам хозяин.

Даже алые цветы, увивающие стены таких замков, выполняют свою особую роль, какую, к сожалению, мне неведомо, так как в книге по магическим замкам о роли алых цветов почти ничего не было, я помню только общие слова про особую роль и ничего более...Помню, батюшка страшно хотел достать семена таких цветов, любые деньги готов был переплачивать, но не нашлось купца, такими семенами владеющего...

Помню я также и то, что высшая магия, коей пропитан каждый такой замок,  может наказывать своих хозяев, но примеров таких в книге не приводилось, поскольку о случаях такого рода никому неведомо...

28. глава 27

Мицариэлла

Вдали слышится приглушённый звук шагов. Мне отчего-то  вновь становится страшно. Страх заползает в моё сердце липкой тьмой, обволакивая всё больше и больше.

Я с силой прижимаюсь к стене, почти вдавливаясь в неё, и стена древнего замка накрывает меня густой сумрачной тенью.  Я стою не шевелясь, и не вдруг до меня доходит понимание того, что стена чужого замка… защищает меня?

Наш замок, замок, в котором я выросла,  в котором делала свои первые шаги под удивлённо-брезгливыми взглядами окружающих, да, да, я помню даже это, был просто добротно построенным строением с множеством  новомодных нововведений типа живых цветов в длинных напольных вазах на каждом  шагу или скульптурок из ценных цветных металлов, изображающих всякого рода птиц, которыми  батюшка с энтузиазмом сороки заполнял весь наш дом.

Но это всегда был просто дом. А этот старый величественный замок… Он словно живой, я ведь почувствовала это сразу, едва вошла в него под чужим именем…

Шаги всё ближе…

Ох, это слуга с большим подносом чего-то съестного, пахнущего так себе, не противно, но и не чем-то вкусным, просто что-то съедобное.

Слуга проходит мимо, не заметив, я, забыв о страхе, не хватало ещё мне, девушке знатного рода, бояться какого-то слугу, тихонько крадусь следом, попутно замечая, что замок по-прежнему прикрывает меня рассеянной тенью.

Милый, милый господин  Замок, я люблю тебя! Старинной работы светильники на биллионную часть мига гаснут и загораются вновь на миг чуть ярче… приветствуя меня?

Тем временем слуга подходит к одной из дверей, скрывается за ней.

Я уверена, девушки там…

Терпеливо жду, притаившись неподалёку. Наконец слуга выходит, неся пустой поднос. Прошмыгиваю мышкой, едва дождавшись его ухода, в гостеприимно распахнувшуюся при моём приближении дверь, и застываю, не в силах пошевелиться от увиденного.

Наяву, не на картинке, девушки, сидящие в ряд передо мной, напоминают, скорее, мертвецов, которых кто-то посадил в качестве злой шутки на одну из кроватей. 

И только, приглядевшись, замечаю признаки жизни в каждой из них. Они сидят, тесно прижавшись друг к другу, кажется, убери одну, и упадут все. Они не смотрят на меня, им, похоже, всё равно, кто там пришёл.

Они полностью, и их личики, и худенькие руки, виднеющиеся из рукавов старых платьев, даже не темно-серого, а почти чёрного цвета. Жизнь едва теплится в них. Очень похоже на то, что ни одна не дожила бы до вечера и без помощи Антуана.