3. глава 2

Так и текла моя жизнь, и ничто не предвещало перемен, пока однажды за завтраком мой батюшка  не сообщил как бы между прочим, что герцог  де Брилье, по слухам, на грани разорения,  ему срочно требуются денежные вливания и это отличный повод  породниться с герцогом. И таким образом, потомки нашего рода уже будут чистокровными герцогами, а не жалкими купцами.

Правда, ложкой дёгтя в этой бочке мёда является старший сын герцога Антуан де Брилье, которого герцог, собственно говоря, и собирался женить на богатой наследнице. Слухи, ходившие про Антуана, были противоречивы, непонятны, но сходились все только в одном - все те девушки, кто начинал общаться с Антуаном, через какое-то время пропадали бесследно.

Правда это или нет, батюшка разбираться не хотел, но вот отдать мою сестру наотрез отказался.  Что же делать? И дочку жалко, и герцогство - вот оно. Конечно же, пожертвовать ущербной, что же еще. План батюшки был прост и гениален. Я говорила, что мы с сестрой очень похожи? Так вот, жениться герцог должен был на мне под именем моей сестры, Лайлинны, затем уже как повезет.

Если батюшка успеет организовать молодому де Брилье несчастный случай раньше, чем пропаду в неизвестном направлении я, ну хорошо, если позже - тоже ничего страшного, моё исчезновение можно скрыть и Лайлинна благополучно становится вдовой, герцогиней и при своих же деньгах.

Да, да, мысль о том, что батюшка легко расстанется с кучей денег - крайне ошибочна, вообще- то. Матушка была в восторге, Лайлинна тоже, ну а я, что я? Все равно же ничего не пойму, так о чем жалеть-то, вернее, о ком. 

В этот день я впервые за долгое время горько плакала, сидя  в моём любимом убежище  у подножия старого развесистого дуба. Дуб тихонько шелестел листвой и впервые не показывал мне никаких картинок, мне вообще показалось, что он разговаривает с соседними деревьями,  под дружный тихий шелест листьев которых, наплакавшись, я уснула.

4. глава 3

На следующий день батюшка вдохновленно решал только одну задачку, каким образом объяснить старому герцогу, отчего  умненькая хохотушка Лайлинна вдруг повредилась умом  и перестала говорить.

Но потом, справедливо рассудив, что за такие деньги де Брилье должны быть рады и лягушке с болота, решил не заморачиваться и объяснить столь радикальные перемены в Лайлинне потрясением от внезапно свалившегося на нее счастья в лице Антуана, ну или несчастья, кто уж как посмотрит. Потрясение временное, конечно. С устранением Антуана батюшка тянуть не собирался.

Оставалось только выдрессировать меня. Да, батюшка выразился именно так. Дрессировка выражалась в том, что батюшка раз по десять медленно повторял, что я должна во всем слушаться матушку и того человека, на которого матушка укажет.  Антуана, я так понимаю. И так где-то по три захода.

После чего матушка провела тесты, заставив меня то подать ей чашку, то повернуться вокруг своей оси, то дойти до моей комнаты и обратно. Батюшка был в восторге от своих талантов. Я иногда думаю, а мои родители, вообще, у них-то с восприятием мира все в порядке?

Потом сестрица с брезгливой миной учила меня танцевать. Я сидела на её занятиях танцами и танцую лучше неё, поэтому вскоре батюшка гордился уже педагогическим талантом Лайлинны. Ну, действительно, за полчаса научить слабоумную сестрёнку танцевать, это надо быть гуру педагогики.

Вы знаете, если бы у меня не было тихой гавани в лице нашего парка и уютных пещерок чуть ли не под каждым деревом, где я могла свернуться в комочек и не думать о своей семейке, я бы, наверное, не смогла бы скрыть ни свои эмоции, ни зарождающуюся ненависть, да что там, ненависть к окружающим меня людям, наверное, съела бы меня изнутри. А так. Так я находила даже смешные моменты во всем вот этом.