Вероятно, Леонардо создавал этот рисунок для комической сценки, которую готовил для развлечения публики в замке Сфорца, но никаких сопроводительных заметок не сохранилось. И это даже хорошо, потому что мы можем дать волю фантазии и попытаться угадать замысел Леонардо. Что за сюжет мог стоять за этим рисунком? Быть может, этот старик собрался жениться на “курносой карге” (изображенной на другой карикатуре Леонардо той же поры), а его друзья насмехаются над ним и в то же время ему сочувствуют? А может быть, это просто гротескное олицетворение человеческих напастей – например, помешательства, слабоумия и мании величия?

Поскольку эта карикатура все-таки предназначалась для публичного показа при дворе, вероятнее всего, она должна была иллюстрировать какой-то конкретный сюжет. Похоже, что человек справа держит персонажа в венке за руку, а человек слева тянется к его карману. Может быть, эта сцена изображает хиромантию: старику гадают по руке, а между тем его обворовывают цыгане? Такую гипотезу выдвинул Мартин Клейтон, хранитель Виндзорской коллекции[233]. В XV веке в Европу с Балкан хлынули цыгане, и в Милане они так всем надоели, что в 1493 году власти постановили их изгнать. В рукописях Леонардо, в одном из перечней сделанных им рисунков, упоминался портрет цыгана, а однажды он записал среди прочих расходов, что отдал шесть сольдо гадалке. Все это, конечно, остается лишь предположением, но отчасти именно поэтому нас так привлекают работы Леонардо – особенно те, в которых таится какая-то загадка: его фантазия заразительна.

Другим культурным вкладом Леонардо в жизнь миланского двора были небольшие литературные произведения, которые он тоже зачитывал вслух или даже разыгрывал перед публикой. В его рукописях таких сочинений сохранилось не меньше трех сотен, причем они относятся к разным жанрам: это и басни, и фацетии (шуточные рассказы), и пророчества, и розыгрыши, и загадки. Как правило, все они записаны на полях страниц или рядом с записями совершенно другого содержания, так что понятно, что Леонардо не собирался заводить для них особую тетрадь. Похоже, он придумывал их между делом, чтобы всегда было чем развлечь двор, когда представится случай.

Устные выступления и декламации загадок и басен были излюбленной формой развлечения при ренессансных дворах. Иногда Леонардо даже оставлял кое-где сценические ремарки. Рядом с одним загадочным пророчеством он приписал, что его следует произносить “с неистовым и одержимым видом, как говорят безумцы”[234]. По словам Вазари, Леонардо искусно вел беседы и рассказывал истории, поэтому, наверное, его выступления пользовались большим успехом, хотя теперь нам может показаться, что он зря тратил время на пустяки. Но тогда ведь никто еще не знал, что Леонардо – один из величайших гениев в мировой истории, поэтому ему приходилось крутиться изо всех сил, добиваясь милостей при многолюдном герцогском дворе[235].

Его басни – это короткие нравоучительные рассказы про животных или про неодушевленные предметы, которые ведут себя как живые существа. В них часто просматриваются общие темы – например, что добродетель и благоразумие вознаграждаются, а жадность и неосмотрительность, напротив, наказываются. Хотя эти притчи часто похожи на Эзоповы басни, у Леонардо они короче. Многие басни не отличаются глубокомыслием, а иногда они даже не совсем понятны – во всяком случае для тех, кто не знал, что именно происходило в тот вечер при миланском дворе. Например: “У крота маленькие глазки, живет он всегда под землей. Он живет, пока остается в темноте, но как только вылезает на свет, сразу же погибает, потому что о нем узнают. Точно так же происходит и с ложью”