— Спасибо, — поблагодарила Леона, проглотив кашу, и отпила пряный напиток, теплом разлившийся по нутру.

— А поговорить с Гостомыслом все же надо, Леонушка, — сказала Верхуслава, когда девушка поела. — Не дело это.

— Это просто кошмары… — устало возразила Леона.

— Не бывает «просто» кошмаров, деточка, — наставительно сказала домовушка. — Как давно они у тебя — то не ведаю, а только все то время, что ты здесь — все они тебе снятся. А последнее время все чаще приходить стали. Тянут они из тебя силушку, дитя, тянут…

— С тех пор, как приехала и снятся, — призналась Леона.

— Значит по дороге нечисть к тебе привязалась, деточка. Да только нет у меня супротив нее силы. Коли бы она сюда приходила — дак не пустила бы. А тут ты будто сама к ней тянешься… К Гостомыслу тебе надо идти. Он поможет.

Леона опустила взгляд. Изъедает ее содеянное прошлым летом зло. Она даже вспоминать не может, до того противна себе, а тут сказать придется… Не может она к Гостомыслу.

С крыльца послышались знакомые шаги.

— Леонка! — воскликнул Словцен, заглянувший в избу. — Ты чего опять проспала?

— Угу, — пробурчала девушка.

— Ну, ты даешь! Хорошо хоть встала уже, а то я за тобой как раз. Нас Воимир зовет.

Девушка подняла вопросительный взгляд на домовушку. Та кивнула.

— Иди Леонушка, коли учитель зовет. Я тут сама уж, — проговорила она, забирая со стола пустую миску.

Леона допила целебный отвар и, поблагодарив хозяйку, вышла из избы.

— Ты не захворала? — спросил Словцен, спускаясь вместе с ней с крылечка.

— Нет, спится просто плохо…

Парень с сомнением посмотрел на подругу, но расспрашивать не стал и молча повернулся вперед. Друзья обошли избу и направились к утоптанной площадке, где их уже ждал наставник.

Погода стояла мягкая, солнечная. Все сильнее ощущалось приближение лета.

— Воимир злился, — предупредил Словцен, пока они шли до ристалища. — Он после утреннего сбора к вашей избе пошел, я думал за тобой.

— За мной, — согласилась Леона. — Я слышала, как утром это обсуждали. Только его вроде как Верхуслава не пустила.

— Ты бы поговорила с ним. Вдруг он думает, что ты просто отлыниваешь.

— А ты думаешь я его переубедить смогу? — хмыкнула Леона, с унылым прищуром посмотрев вперед на одиноко упражнявшегося с мечом мужчину. — Видно же, что он недолюбливает меня. Даже если я скажу, что лежала в горячке, для него это не будет оправданием.

— Тебе кажется, — успокоил ее Словцен. — Он со всеми строг.

— Даже девочки заметили, — возразила Леона, иронично глянув на друга. И невесело усмехнулась. — Мне все чаще думается, что Гостомысл в наказание его наставником надо мной поставил. Только понять не могу за что.

— Перестань, — благодушно проговорил парень со смеющейся улыбкой. — Воимир хороший учитель.

— Когда не грубит, — буркнула девушка.

— Да ладно тебе. Он жестковат, конечно, что правда, то правда. Но зазря не бранит, всегда по справедливости говорит все.

— Мне так не кажется… — проворчала Леона, когда они уже почти дошли.

Словцен сочувственно улыбнулся и, подбадривая, дружески потер девушку по плечу.

— Мечи у бочек, — не оборачиваясь проговорил Воимир, продолжая биться с невидимым противником. — Быстро разминаетесь и за ними.

— Опять деревянные, — расстроенно пробубнил Словцен.

— А тебе какие подавай? — коротко обернувшись, усмехнулся Воимир. — Вам еще не то что мечи, ножи нельзя в руки доверить. Тебе дай клинок, дак изрежешься. Веди тебя потом зашиваться к Верхуславе, слушай оханья. Только девок перепугаешь.

Словцен угрюмо поплелся за тренировочными болванками.