Девица быстро освоилась в новой среде, научилась курить, сквернословить, а главное, проявлять жестокость к классовым врагам, чем обратила на себя внимание начальства и такого же стукнутого мировой коммунистической идеей парня. Им оказался мой отец. Смазливый и разбитной, юноша покорил её сердце сразу, и она, долго не размышляя, стала его походной наложницей, без стеснения спала в одной палатке и по сеновалам, стирала командиру галифе и прикрывала в бою. Парень привык к опеке и повсюду таскал за собой многостаночную бабу, жёстковатую на ощупь, но жутко храбрую. Возможно, именно мужское начало сбило его с толку, потому что, в принципе, он считал женщин для революции фактором вредным, отвлекающим.

Забеременев, фронтовая спутница затянула ремень потуже: в условиях войны трудно вытравить плод, да и способов она не знала. Когда пуговицы кожанки перестали застёгиваться на располневшей талии, виновник события сделал несколько опрометчивых движений в сторону. Однако уступать военную добычу мама не собиралась. Нежно погладив пистолет на выступающем тыквой животе, она пригрозила испортить красному командиру партийную биографию, а на крайний случай и продырявить лоб.

При легкости революционных развязок спорить было опасно, тем более о крутом нраве и недюжинной физической силе фронтовой подруги отец знал не понаслышке, потому скоренько выправил в штабе нужную бумагу с печатью. Законная супруга в полевых условиях благополучно разрешилась тощим младенцем и продолжила широко шагать рядом с мужем, устанавливавшим власть советов на просторах необъятной родины. Ребёнок в суровых условиях вскоре зачах и помер, о чём мамаша не сильно сокрушалась – свою роль он отыграл полноценно.

Как-то, в пылу откровения, отец поведал мне, что не раз, во время фронтовых перестрелок, испытывал желание выпустить в спину нахрапистой одесситке «случайную» пулю. Почему не выстрелил? По большой доброте или малой трусости?

После Гражданской отца, быстро поднявшегося по партийной лестнице, бросали из одного конца страны в другую, жена моталась следом, но, только началась оседлая жизнь, поспешила упрочить семейные узы, родив нового сыночка. Молодой муж, как говорят в народе, ещё не перебесился и отнёсся к свежей оказии настороженно. Между тем материнское начало в бывшей любовнице уже созрело, и она обрушила на хрупкие плечики дитяти необузданную нежность. Ничего хорошего из этого не вышло: брат рос сладкоежкой, вруном и ябедником, и эти разрушительные слабости взрастили в нём другие пороки.

Чем он старше становился, тем больше походил лицом на мать, но при этом был кукольно красив: кучерявый, с нежной кожей и длинными, загнутыми кверху ресницами. Природа имеет в запасе такие фортели. Чувства родительницы к очаровательному ребёнку были столь велики и неуёмны, что, требовали несоразмерной, непропорциональной отдачи, выжигая в душе мальчика проплешины. Она хотела видеть сына прекрасным не только внешне, а он плохо учился, подделывал дневник, воровал деньги, обманывал учителей. Мама закатывала истерики, лупила предмет обожания ремнём, била одёжной щёткой по голове, а потом, зацеловывала, прося прощения. В такой обстановке не мог вырасти психически здоровый ребёнок.

Почему только брат? А я? Просто нам сломали разные кости.

Меня мамочка сподобилась родить с благородной целью – отвадить мужа от очередной пассии. Маневр удался: запоздалые отцовские чувства взыграли. Папа откровенно предпочитал меня сыну, спаянному в его памяти с насилием над судьбой. Я стала фавориткой, что маму тоже не устраивало, и она по-своему надо мной измывалась. Но если брат сопротивляться не умел, то я прорвалась к свету с геном упрямства и, тайно подначиваемая отцом, спорила с матерью по всякому поводу, вызывая ответную ярость. Мы сделались антагонистами, что, впрочем, не мешало ей по-своему меня любить и в трудную минуту помогать. При всех своих недостатках мама была праведницей, никогда отцу не изменяла и заботилась о семье. Её характер может не нравиться, но вызывает уважение честность и сила, с которой она держалась за своё место в жизни.