Когда конец пути маячит в дымке, нет ничего важнее, чем впечатления минувшего. Будущее уже несостоятельно, а скудное настоящее увеличительному стеклу прошлого не конкурент. Кроме того, у прошлого перед настоящим есть существенное преимущество. Пока в полную силу противостоишь природе вещей, пока чего-то хочешь, к чему-то стремишься, проживая время полнокровно, ты нечётко видишь в истинном свете. Слишком много условностей, заданных проекций, внутренних и внешних запретов – стыд, боязнь обидеть или не угодить, потуги казаться лучше, чем ты есть, даже самому себе. Устные воспоминания этой рефракции подвержены в меньшей степени. Ограниченная в действиях, мыслями я свободна, свободна настолько, что могу с легкостью думать о неприятном, даже о запретном. Правда, неизвестно, чего от воспоминаний ждать – облегчения или горечи?

Прошло много времени, пока я поняла, какой тяжкий труд на себя взвалила.

Все мы воображаем себя кем-то, но кто мы на самом деле? Как это унизительно – не знать, зачем жил. Можно ли теперь понять и определить источник своих заблуждений? Молодой и здоровый среднестатистический человек редко обращается к философии, он не думает о смерти. Впрочем, это не аксиома, а лишь современное мироощущение. Существовали племена, периоды, культы, где смерть – фактор более важный, чем жизнь. Да ведь и всё христианство построено на том постулате, что земная ипостась – лишь преддверие вечной, в которую можно войти только через смерть.

С возрастом возникает стремление осмыслить отстранённо и по доступности честно: как мы распорядились этим непрошеным даром – своей жизнью, чего совершили больше – добра или зла? Ничтожество или личность ты сам и те, кого ты любил, и те, которые любили тебя. Сверху все пушистые, а если копнуть поглубже? Никогда не была завистливой – ни к красоте, ни к богатству, ни к талантам, оттого, мне кажется, я вижу прошлое не слишком искажённым. Впрочем, порой человек искренне считает себя праведником и уже не помнит или не хочет помнить, что зарился на чужое, а кое-кому и посылал проклятия. Люди тварные существа, а не суточный кефир – залог здорового желудка.

За долгий путь событий происходит много, особенно, пока ты молод и тебя пучит от желаний, потом дорога становиться беднее и однообразнее, но вкупе набирается достаточно и, хоть крути мозгами без остановки, всего не перелопатишь. Значит надо вспоминать главное. А что важнее важного? Для женщины на первом месте мужчина, а кто скажет «работа», то это не женщина. Мужчины не устают утверждать, что для них важнее всего «дело». Но и это тоже лукавство, пусть и невольное. Дело тогда спорится, когда есть любимая женщина, она, пусть не всегда осознанно, локомотив всех стремлений. Семья, как клетка общественного организма, лежит в основе государственности. Даже однополые любовники стремятся заключить брак. Крушение института семьи чревато изменением сознания с непредсказуемыми последствиями. Бог не зря создал эту сладкую парочку, от которой рождаются дети – залог жизни на земле. Кто возьмётся спорить, тому не повезло в любви.

Воспоминания бесконечны в разнообразии и жутко интересны способностью к метаморфозе, когда я – другая и думаю иначе. Это не мешает однажды полученным впечатлениям переходить в ощущения и обретать статус единственной реальности, давно сгинувшей, но сохранившейся в чувствах. До сих пор отчётливо помню аромат мускулистых предплечий Дона, упругость крутого подбородка, шелковистую щетину по утрам. Кажется, всё это рядом… Куда же оно уплыло?