На всякий случай он поднялся на четвертый этаж, засек время и спустился вниз. Даже в неторопливом ритме ушло меньше минуты. Что же происходило в течение четырех минут после выстрела? Сорокин не упал, справился с шоком, выскочил на лестничную площадку, стал звать на помощь и этим привлек внимание киллера. Несостоявшийся убийца занервничал: заказ не выполнен, нужно возвращаться и добивать жертву, но страшно, вдруг на крик сбегутся соседи, вдруг среди них сотрудник полиции. И жена Сорокина могла вернуться. Заметался киллер, возможно, он все-таки повернул назад, возможно, даже подобрал брошенный пистолет и с ним близко подошел к жертве, но добить Сорокина все-таки не решился. Оставалось только вернуть орудие убийства на место и уходить.

Нервная обстановка порождает суету в мыслях, киллер мог позвонить заказчику или своему возможному сообщнику и спросить, что делать дальше. А может, и спросил. Телефон он вытаскивал торопливо, пистолет с глушителем ему мешал, возможно, преступник зацепил и потянул за собой содержимое кармана, чек из магазина, например, или банковскую карточку.

Ролан обследовал лестницу по всей длине от четвертого до первого этажа, но ни чека, ни банковской карточки, ни даже расчески. Зато на межэтажной площадке удалось обнаружить осколки пластикового стекла. Подъезд содержался в чистоте, лестницу подметали и мыли регулярно, из мусора он смог найти только этот обломок и осколки. Совсем свежая потеря. Возможно, это упал телефон киллера, защитное стекло не выдержало удара, раскололось, преступник, не будь дураком, собрал обломки, на которых могли остаться следы его пальцев, и остались только мелкие осколки. Но все ли обломки он собрал? Оказалось, что нет. Осколок Ролан обнаружил на одном этаже, а единственный небольшой обломок на другом – свалился в просвет между маршами и застрял на выступе вертикальной плиты. Обломок не очень большой, если верхняя подушечка пальца уместиться на нем сможет, и то хорошо. Шансов идентифицировать след крайне мало, но попытка не пытка.

Ролан просунул руку под ограждение лестницы, осторожно выудил обломок из гнездышка, глянул на свет. Действительно, пластиковое стекло, наверняка от смартфона, и след пальца на нем смутно угадывается.

– Что вы там нашли, товарищ подполковник? – возник рядом Беглов.

– Не знаю, возможно, «пальчик» преступника.

Ролан аккуратно вернул обломок на место. Улику должно изъять официальное лицо, не обязательно с понятыми, но желательно под протокол, а то адвокатам палец в рот не клади.

– Вы шутите? – Беглов смотрел на Ролана как на ненормального.

Пришлось объяснять логику своих действий. Беглов правильно все понял, и снова вызвал криминалиста. Но вместо эксперта вниз спустился капитан Сапожков и доложил, что криминалист занят, с плафоном не закончил, «пальчики» пытается снять, но, похоже, результата не будет – преступник работал в перчатках.

– Значит, все-таки преступник ставил камеру, – вслух подумал Ролан.

– Блестящая логика! – усмехнулся Беглов.

– Я бы вернул камеру на место. И оставил бы охрану – киллер может вернуться или за камерой, или посмотреть, как мы работаем, нашли камеру или нет.

– А без вас никто бы не догадался! – фыркнул майор. – Конечно, мы оставим охрану! Если до этого не возьмем киллера, – последнее слово он зажевал, и Ролан с трудом разобрал окончание фразы. Сильно же сомневался Беглов в своих возможностях.

Ролан вышел из дома и осмотрел длинный парковочный карман. Подступ ко второму подъезду обозревался как минимум из шести машин, и две из них не попадали в объектив видеокамеры. В одной из этих двух машин мог находиться сообщник киллера, ожидая, когда жена приговоренного выйдет из подъезда с собакой. Сорокина вышла, сообщник подал сигнал, и киллер «взял старт»…