— Простите, — в этот раз искренне. — Прошу прощения, асьер…

Я, наконец, отстранилась, отступила на шаг и подняла глаза на сбитого мужчину. Чем рианы не шутят, может, у него тоже травмы? А я лекарь, даже если последнее время больше калечу, чем лечу.

Но мужчина, который точно маг, не спешил представляться. Мимо сновали придворные, косясь на нашу живописную пару посреди коридора, с портретов взирали ассы и асьеры в роскошных нарядах, а мы так и молчали, развлекаясь поединком взглядов.

Мда, в лечебнице Унаша было не так весело. Потрясали разве что эпидемии или крайние степени заражения, за которыми следовала интересная практика ампутации.

— Не ожидал встретить вас здесь, — расплылся он в улыбке, — и в таком виде.

Показательный, оценивающий взгляд не смутил. Вообще, мало что смущало, ведь передо мной был он — Алек Торнграв, талантливейший лекарь Анершерата!

— Асьер Торнграв! — охнула, разом забыв про императора. И склонилась в глубоком, на этот раз искреннем поклоне.

Это вам не хамовитый Ар и наглый император! Этот маг действительно заслуживал уважения уже за то, сколько жизней спас и мучений облегчил.

— Лекарь Торнграв. Я так понимаю, передо мной нахваленная Верасом асса Кевинбург?

Я вскинулась, ответила хмурым взглядом. Потому что это был, вообще, не комплимент. Один только тон предлагал разворачиваться и возвращаться — в лучшем случае в лечебницу, в худшем — в родительский дом. Похожим отношением меня встретил Верас Шадалберг, куратор в Главной лечебнице Унаша, когда ему представили новую практиканку, не забыв упомянуть, чья я дочь.

Но тогда это хотя бы ожидалось, однако сейчас? Спустя пять лет работы и три листа рекомендаций куратора?

— Что же, полагаю, мы не сработаемся, — без особого сожаления сообщил этот… Торнграв.

Да что за день сегодня такой!

— Могу я узнать причину? Или это тоже выше вашего достоинства?

Голос звенел от обиды, перемешанной с яростью. Если и этот окажется отравленным дворцовой лестью, ложью и удовольствиями, сегодня же уйду сама. Соберу вещи, возьму коня и напоследок отравлю обоих наглецов, пусть Ар становится императором. А сама отправлюсь в Свободные земли, к Эль и Салхи. Буду лечить степняков, их зверьё, да хоть домашний скот, а эти недобитые фаркасы пусть остаются, как знают.

— Мне нужна помощница, которая может проснуться на заре, — вежливо ответил Торнграв, кивнул проходящему мимо асьеру. — И которая не подведёт, даже если всю ночь… оказывала помощь империи. Поймите, — он склонил голову к плечу, ехидство пропало из глаз, — я не сомневаюсь в ваших знаниях и умениях, всех умениях, но должен быть уверен как в себе. Мне не нужен абы кто в учениках. Справедливости ради, они мне вообще не нужны, но иногда хочется дать шанс тем, кто достоин. По рекомендациям Вераса вы были достойны, но по поступкам… — и Торнграв покачал головой.

Разочарованно покачал! В то время как я захлебнулась горечью, обидой и злостью. Настолько, что слова застряли в горле, отказываясь объяснять или хотя бы язвить.

Лориан не только унизил пошлым подарком за ночь, на которую я решилась сама. Он лишил меня призвания, цели, к которой я стремилась с поступления в академию! И за одно это его стоило убить, но…

— Что же, вы вольны в своём выборе, — ответила безразлично. — И в убеждениях, даже если переданные вам сведения ошибочны.

Не знаю, как выговорила. Ведь я так надеялась на этот год у Торнграва! Так радовалась, буквально летела во дворец, который до этого вызывал только усмешку и жалость. И что получила? Гадского Араэла, презрительного Лориана и разочарованного во мне Торнграва. И пережить последнее труднее всего.