Забрав бумажный пакет, я двинулась дальше по улице. С первым кусочком я поняла, насколько сильно голодна, и даже пожалела, что взяла только одну. Надо было две купить. Купить? Чушь. Я ж не за деньги ее взяла, а за монетку старого образца. Точно скрытая сьемка для дорамы!

Непонятным образом флейта снова оказалась заткнута за пояс, притом мне она не мешала, не терялась и ничего с ней не происходило. Может быть зря ругалась учительница в музыкальной школе?

Во что бы я вчера по пьяни не вляпалась, сегодня пора было делать ноги. Домой. Заодно заберу вещи и узнаю, примет ли оплату за следующий месяц квартирная хозяйка, или мне нужно искать ночлег. И в полицию зайти надо после того, как переоденусь. Узнать… про тело отца.

Я шла вперед, никуда не сворачивая, и не могла найти ни конца ни края съемочной площадки, настолько велика она была. Мне вдруг даже показалось, что я приехала в отдаленную деревню, где люди жили тем же бытом, что и сто-двести лет назад. Но для деревни людей было многовато. Для съемок исторической дорамы, наверное, в самый раз.

Все же я ходила кругами по базару, когда отвлеклась на столик с различными шпильками и услышала знакомый голос. Один из мужчин в купальне! Вздрогнув, я обернулась и удостоверилась, что в десятке метров от меня шли, негромко переговариваясь, те двое, я отвернулась и пошла в два раза быстрее.

Топографический кретинизм был сильнее меня, и спустя минут десять я снова натолкнулась на тех мужчин. Словно небеса решили проучить меня за то, что подглядывала за купанием двух молодых мужчин. Я понимала, что выгляжу подозрительно, а потому свернула в ближайшую лавку, торгующую шляпами, и купила себе соломенную с вуалью. А подумав еще, купила платок, завязывающийся на затылке и закрывающий лицо ниже глаз.

Пока не вышла с базара, я умудрилась столкнуться с теми мужчинами еще четыре раза! То ли это действительно было случайным стечением обстоятельств, либо они преследовали меня, таки застукав за подглядыванием. Позорище!

Уходя от погони, я забралась в какой-то тупичок, куда слабо долетал шум толпы с базара, и наконец перевела дух. Где я вообще? За городом? Мои панические рассуждения прервало злое рычание. Двойное.

Рука несознательно потянулась к флейте, словно подсознание решило отбиваться ей, как палкой. А потом до меня дошло, что одичавших собак можно было бы попробовать успокоить тихой мелодией, если не успею убежать до того, как они выползут из-за сломанной телеги в темном углу закоулка.

Я отступала спиной вперед, держа флейту на изготовке, словно та была грозным оружием. Собаки не заставили себя долго ждать, но из-под телеги выползли не собаки, а коты-сфинксы размером с раскормленную свинку. Притом оба кошака были настроены против меня крайне агрессивно. И смердило от них как от мертвых.

В ядовито-желтых глазах не было ничего осознанного, и смотря в них, я словно сама теряла сознание. Я не могла пошевелиться. Я не могла отвести взгляд. Я от страха застыла с флейтой у губ. Если бы я только дунула, то смогла бы развеять наваждение. Но дышать я тоже перестала.

Белая молния ударила по лапам загипнотизировавшего меня кота, и я очнулась. Успокаивающая мелодия придала мне уверенности, а котов усыпляла. Я не останавливалась до тех пор, пока коты-переростки не свалились, подогнув когтистые лапы.

Молодой мужчина, тот, который с дымящимся шрамом на спине, мечом разрубил двух демонических котов, и те рассыпались в прах. Я машинально поправила платок, закрывающий большую часть лица, прежде чем мужчина обернулся.