Что-то твердое уперлось мне в бедро. С закрытыми глазами я вытащила из-за пояса свою флейту, мысленно дав себе оплеуху. Засунуть флейту за пояс? Я вообще в своем уме? А если бы с ней что-то случилось?!

Я пыталась спрятаться от ярких солнечных лучей, но они словно светили со всех сторон, а не из одного-единственного окна. И пол был жестким и неровным настолько, что казалось, будто я уснула на груде камней.

Пришлось открыть глаза. Лучше бы не открывала! Я действительно спала на груде камней! На улице! И, судя по всему, на горячих источниках! Как я вообще здесь оказалась?!

Хорошо, что я не произнесла ни звука. За скрывающей меня насыпью камней я увидела купальню и двух молодых обнаженных мужчин. Это мужская купальня! И, судя по всему, купальня принадлежала богатой гостинице, потому как природный экстерьер я узнать не могла.

Позорище! Если меня поймают, то решат, что я подглядывала за ними! Меня в любом случае поймают, если увидят на записи камер наблюдения. Как я вообще оказалась здесь? Я напилась? А ведь я не помню даже приезда полиции!

Я только и думала о том, что побыстрее бы мужчины ушли, и я вернулась бы домой незамеченной. Если меня не поймают, то и причин просматривать записи камер видеонаблюдения не будет. 

Одним глазком поглядывая в купальню, мониторя передвижения мужчин, я увидела, как на спине одного из них был пересекающий наискосок дымящийся, словно кровоточащий, шрам. Черно-фиолетовый дым с золотыми искорками, словно присыпанный глиттером, был словно спецэффект или фокус. Но не на голой же спине!

Кажется, у меня поехала крыша. «Мэйлин, ты точно не в себе!» – сказала я самой себе, прячась за каменной насыпью. Впереди меня еще были заросли высокой травы, где я могла бы спрятаться если что. Ландшафтный дизайнер постарался на славу.

«Они снимают сериал!» – осенило меня. Два красавчика с длинными волосами – точно в исторической дораме – в купальне. Тогда дымящаяся спина может быть всего лишь работой гримерщика и постановщика трюков.

Я рискнула посмотреть еще раз на мужчин и обомлела. Они снимаются в дораме случаем не в жанре «любовь мальчиков»? Разве пропаганда не запрещена лет десять назад? Тогда зачем второй гладит «раненого» по шраму так… интимно? Мне точно стоит свалить отсюда как можно скорее, пока не застукали!

Следя за безопасностью флейты с привязанной к ней красной подвеской (когда успела?) и тем, чтобы ни один камешек под моей ногой ни укатился, выдавая меня с головой, я медленно спустилась в заросли травы и ненадолго затаилась там.

Непривычная, а потому неудобная одежда наконец привлекла мое внимание, и я перестала вообще что-либо понимать. Я, видимо, всю ночь тусила с теми двумя, потому что я была одета в ханьфу. От пышных юбок я отвыкла с детства, а широкие кофты и вовсе никогда не носила. То есть я зря пряталась. Впрочем… возвращаться к купальне не хотелось. Лучше домой. Если что потом извинюсь за исчезновение.

На мысли вернуться домой в голове возникло несколько совершенно неподходящих образов, которым я почему-то последовала. Выбравшись на людную улицу, я медленно пошла среди гомонящей толпы переодетых в исторические одежды актеров массовки, стараясь не выделяться. В голове крутился один вопрос: «Что вчера было?!!»

– Госпожа заклинательница, хотите булочку? – чуть ли не накинулся на меня уличный продавец. – Совсем свежие вкусные булочки!

Идут съемки? Где камеры? Я запаниковала, но все взяла себя в руки, улыбнулась и достала из кармана мешочек с монетами.

– Одну.

– Горячие, осторожно.