– А это что ещё за хер? Что за Стражников такой? Как они связаны? Вроде угрозы не представляет. Да и… чего опасаться, мне же много не надо, несколько разиков и хватит. А там пусть хоть Стражников, хоть Охранников. Я-то своё получу.

Вот же гад!

– Да, холёный жеребец. Помоложе меня и с ней рядом всё время трётся, раз начальник... Шансов у меня явно меньше, чем у него… Интересно, он её того? – думает Клим, переводя взгляд с моего босса на мою грудь.

– Клим! – сердито восклицаю я, перехватывая его взгляд. – Ну ты о чём думаешь?!

– О чём? – с невинным видом улыбается он. – Вспоминаю, как нам было хорошо когда-то. Ты вспоминаешь те времена?

– Не ври! Не о том. Ты кстати развёлся, наконец?

– В процессе, – нехотя говорит он.

Мне становится смешно, и, не сдержавшись, я начинаю смеяться.

– Ты уж сначала процесс свой закончи, а потом уже и думы крамольные думай. Или что, замминистра не отпускает?

– Вот же язва… Он уже министр давно, между прочим.

– Министр? О! Ну, тогда спешить не стоит!

– Нет, я не понимаю, у меня титры что ли по лбу бегут? – напрягается он. – Или я вслух свои мысли произношу?

Я смеюсь.

– И да, Климушка, конечно я вспоминаю, и часто, – сквозь смех говорю я. – Как закрою глаза, сразу тебя в костюме сантехника вижу. Помнишь?

– В костюме сантехника? – скрипит мозгами Дрозд. – Ничего у них забавы были. А на вид такая скромница…

– Нет, это не ролевые игры, – резко бросаю я повернувшись к нему.

– Точно! – подтверждает Клим. – Не ролевые. Выпьете со мной? – предлагает он.

– Нет, – холодно бросает Дрозд. – Мы можем на рейс опоздать.

– Куда летишь? – спрашивает Клим.

– Да вот, в командировку, в снега и морозы. В Иркутск.

– В командировку? – удивляется он. – Первого января?

Я молча киваю на босса:

– Начальству виднее.

– Так, Любавина, – вступает шеф. – Нам пора. Приятно было познакомиться, но у нас уже вылет скоро. Я пошёл, а ты догоняй.

– Ладно, Климушка, – грустно улыбаюсь я, – пойду, а то босс меня съест. Рада была тебя увидеть.

– Про сестру не спросил. Как она?

– Всё хорошо, – говорю я и, чмокнув его в щёку иду за своим шефом.

– Лиза! – вдруг кричит он мне в спину. – Погоди! Ты очень легко одета для Иркутска. Две минуты! Я хочу тебе подарить кое-что.

Он машет мне рукой и забегает в соседний магазин сувениров. Я медленно подхожу.

– Так, валенки-валенки-валенки – громко думает Клим и произносит вслух, – Какой у тебя размер ноги?

– Что? Нет! – хохочу я.

– Быстро говори!

– Тридцать седьмой. Пожалуйста, не надо! Ну, Клим!

– Тихо! – отвечает он. – Ты мне ещё спасибо скажешь.

– Куда я их дену?

– Как была упрямой девчонкой, так и осталась! Бери, сказал!

Он вешает мне на плечо пару валенок, с соединёнными шпагатом голенищами.

– На вот, пригодятся!

– Спасибо, – трясу я головой.

– Ну всё, беги!

И я бегу к Дрозду, стоящему на приличном расстоянии и хмуро наблюдающему за происходящим.

– Ты полна сюрпризов, Елизавета Любавина, – бросает он.

– Это вы про валенки что ли?

– Про какого министра вы говорили? – игнорирует он мой вопрос.

– Про Протокова.

– Интересно. Ладно. Потом расскажешь.

Мы проходим в самолёт совершенно без очереди.

– Все пассажиры уже на борту, – строго сообщает представитель авиакомпании. – Только вас ждём. Проходите, скорее.

Дрозд остаётся в бизнес-классе, а я прохожу дальше, в свой эконом. Салон почти пустой. Ну и хорошо, значит можно будет снова лечь на три кресла и поспать.

Я останавливаюсь и жду пока коренастый пассажир, перекрывший проход, пристроит свои вещи на полке. Сейчас он их положит и я смогу пройти дальше. Он поправляет свой рюкзак и оборачивается. На миг мы оба замираем от удивления. Эфир наполняют обрывки слов и целые междометия. Наконец, справившись с удивлением, он говорит уже знакомое мне: