— Что ты сделала? — медленно перевела я свой взгляд обратно на ее залитое слезами лицо. Но увидела ее изумленный взгляд.

— Ты не помнишь? — нахмурилась старшая баронесса.

— Я … не знаю …, — решила не юлить, а признаться честно. — Что-то всплывает в памяти, но почему-то мне кажется, что не все...

— Это нервное потрясение, — заворковала Альма, помогая мне подняться, и повела, придерживая за талию, по коридору. Она все всхлипывала и причитала: — Пошли моя хорошая. Как ты меня напугала. Я уже подумала, что осталась одна: без тебя, без мужа. Мне почудилось, что ты решила умереть! Но, ты, ведь, не бросишь меня? Правда? Не нужен нам этот граф ни как муж, ни как сюзерен. Замок больше похож на склеп, зато крыша над головой есть. Пусть слуг почти не осталось, но еще не все разбежались...

— Конечно, мы справимся, — шепнула я сухими губами. В памяти вспыхнул, словно факел, девиз из прошлой жизни: — Вместе мы сила...

— Ты моя умница, — беззвучно зарыдала Альма и крепче обняла меня за талию. И я была бы рада ей ответить, но мои ноги подкосились, и я начала оседать. Альма тут же отстранилась, закинула мою руку себе на плечо и практически на себе потащила по коридору бормоча: — Да, да, милая! Теперь мы точно выживем. Ты будешь править, а я буду помогать. Когда-нибудь, мы отправимся путешествовать по миру. Ты увидишь, как он прекрасен. Мне было очень больно видеть, как ты отгородилась от нас с отцом из-за дара. Но ведь это в прошлом? Правда? Скажи, что ты перестала его бояться...

Я сквозь пелену неимоверной усталости слушала женщину, а в памяти вставали на свои места некоторые кусочки мозаики. Чувствовала, как дрожат плечи безутешной матери, потерявшей когда-то давно дочь. Ощущала радостную надежду в ее сбивчивой речи.

Меня шатало, словно пьяную. Я никак не могла совладать со своим новым телом.

“Это тело новое, — заскулили опять в душе тоскливые тоненькие, скорее даже визгливые голоса, раздувая ледяной пожар ужаса, — где старое?”, - из головы попытались сбежать последние здравые размышления. Зато мысли-тараканы-паники начали носиться в истерике: “Я умерла. Она умерла! Мы умерли! Мы! Все! Умерли” ...

Альма тащила меня по узкому коридору, но я практически не осознавала, где ... Голова кружилась и совершенно не желала работать нормально, а для сумасшедших мыслей под рукой не было ни тапочка, ни веника, ни дуста...

“Стоп”, — цыкнула я самой себе, наконец поймав себя на несвойственном припадке, сказала бы раздвоения, но здесь больше подойдет "разбеганием личности. Конечно, я и в прошлой жизни могла сама с собой о чем-то поспорить, или обсудить какую-нибудь проблему, но вот так разбегаться от себя на все четыре стороны — это перебор.

"Все эмоции потом..., — изгоняя панику, уговаривала меня мудрая часть моей души. — Сначала нужно прийти в себя. Осмотреться. Прикинуть что к чему, а потом разбираться: как и зачем. Но сначала: спать! Утро вечера мудренее”.

Я не знаю, сколько Альма тащила на себе мое практически бессознательное тело. Какое количество поворотов прошли, добираясь до вожделенной кровати. Честно пыталась понять, где мы идем, но момент, когда тело рухнуло на мягкую перину в сознании не отложилось...

Мои глаза закрылись от усталости, а в сознании возникли чужие голоса, слава Богам, не похожие на тот истерический визг.

— Не бойся, — тихое, завораживающее, мягкое контральто успокаивало. — Ты в безопасности. Не бойся. Ты жива.

В прошлой жизни, не редко, бывало, такое, что после сильного утомления перед тем, как провалиться в сон я слышала музыку или отголоски чьих-то разговоров. “Видимо, здесь у меня будет такая же песня”, — мелькнула догадка и я отрубилась...