«Сама понимаешь, расспрашивать встречных опасно. Лучше уж ехать по тракту — останавливать инквизитора желающих найдётся мало».
И я ехала, галопом обгоняя крестьянские телеги и почтовые кареты и каждый раз с замиранием сердца ожидая окрика в спину.
На моё счастье, инквизиторский плащ и впрямь надёжно отбивал охоту приставать к его обладателю с вопросами. Однако теперь мне грозила новая опасность — свалиться с коня от усталости. Что Кэвин прекрасно понимал и потому, когда я вновь оказалась на тракте одна, произнёс: «Это, конечно, рискованно, и вообще я не уверен, что правильно помню. Но скоро впереди будет развилка, и там тебе нужно свернуть направо. И где-то через лигу-полторы доберёшься до постоялого двора. Там отдашь контроль мне, и я договорюсь с хозяином насчёт ночлега. Поспишь в кровати, поешь горячего и завтра почувствуешь себя другим человеком».
— Хорошо. — Я слишком вымоталась, чтобы хотя бы для видимости поспорить насчёт «отдашь контроль». И неважно, что в свете финала нашей утренней ссоры это выглядело слабостью.
У меня в самом деле остались силы лишь на то, чтобы держаться в седле.

Постоялый двор показался, когда с низкого неба стал накрапывать дождь. Два этажа, потемневшее от времени и непогоды дерево, высокий забор — я даже вспомнила, что год назад мы с отцом здесь останавливались по пути в столицу. Не на ночлег, упаси Всеблагой, на ночлег нас ждал лорд Хьюго из Маркхолда. Просто пообедать и размяться после долгой дороги. А сейчас я, с одной стороны, была ужасно рада обещанию скорого отдыха. С другой же, очень волновалась, что придётся разговаривать с людьми, пусть даже Кэвину. Вдруг нас раскроют? Вдруг второй раз не получится сбежать? А если получится, где ночевать — дождь-то усиливается.
«Ладно, Ари, уступай место. И не нервничай так, всё будет в порядке».
— Сколько раз вам повторять: не называйте меня Ари!
Увы, моё возмущение слишком походило на попытку потянуть время. Так что Кэвин даже не подумал на него реагировать, и я, устало махнув на всё рукой, передала ему управление телом.
Удивительно, но моя разламывавшаяся спина немедленно выпрямилась, а в руках откуда-то появилась сила. Кэвин спустил капюшон пониже, поправил великоватые для меня мужские перчатки для верховой езды, и уверенно послал коня к гостеприимно распахнутым воротам. Шагом въехал во двор и остановился у широкого крыльца, словно чего-то ожидая.
«Что это он?»
Не успела я так подумать, как из конюшни, будто злой дух из коробочки, выскочил чумазый мальчуган.
— Здрасьте, святой отец! Добро пожаловать! — отвесил он низкий поклон Кэвину. Потянулся к поводьям, чтобы взять коня под уздцы, и отдёрнул руку, когда противное животное попыталось цапнуть его за пальцы.
— Здравствуй, отрок, — спокойно ответил Кэвин. Спешился и бросил мальчишке поводья — одновременно с мелкой монетой. — Позаботься об этом божьем создании, и Всеблагой вознаградит тебя за доброту и усердие.
Паренёк ловко поймал медяшку, весело отрапортовал:
— Спасибо, святой отец! Всё будет в лучшем виде! — и повёл коня под крышу.
Кэвин же поднялся на крыльцо, властно толкнул отозвавшуюся дребезжанием колокольчика дверь и вошёл в просторное полутёмное помещение.

— Добро пожаловать, святой отец! — Толстый хозяин с неожиданным для его грузного тела проворством выбрался из-за стойки. — Прошу, проходите к камину, обсушитесь, согрейтесь. Ужасная погода для лета, не правда ли? Я сейчас подкину ещё дров, чтобы вам было теплее. Желаете подкрепиться? — И резко сменил тон с лебезящего на приказной: — Мария! Живо жарь каплуна для святого отца!