— Отдохнём до рассвета, — сообщил Кэвин, спрыгивая на землю. — Ты когда-нибудь ночевала на сеновале?
Мне захотелось закатить глаза.
«Вы издеваетесь?»
— Нет, просто подшучиваю. — Мой «сосед» снял с коня седельные сумки. — Значит, будет ещё один новый опыт, чтобы внукам рассказывать.
«Ни за что! — содрогнулась я. — Рассказывать о таком позоре!»
Кэвин хмыкнул, однако рассёдлывать нашего скакуна принялся без комментариев. Затем привязал его к невысокому кусту и вместе с поклажей забрался в ближайший стог. Зарылся в приятно пахнущее сено, положив седло под голову, и со словами:
— Всё, всем спать, — закрыл глаза.
Я ещё подумала, что надо подождать, пока он уснёт покрепче, а затем отобрать контроль над телом, но после всего пережитого на меня навалилась просто жуткая усталость. И под перешёптывание ветерка в раскидистых кронах я заснула так крепко, словно спала в своей постели.
Зато утро ясно показало, что сено от перин Хайхолда отличается кардинально. У меня болело всё: спина, бёдра, даже пальцы и запястья. Выбираясь из стога в розовато-серых сумерках, я не удержала страдальческий стон, и Кэвин в своей манере меня утешил: «Это из-за нетренированности. Два-три дня таких нагрузок, и привыкнешь».
— Нет уж, спасибо, — вздрогнула я. — Не хочу привыкать, — и наконец осознала, что снова контролирую тело.
«Как же замечательно! — Тут мой взгляд упал на щипавшего траву коня, и внутренний голос пессимистично поправил: — Или не совсем замечательно. Как мне на нём ехать? И главное, куда?»
«Эй-эй! — Кэвин верно понял, что означают мои опустившиеся плечи. — Нечего унывать: мы на свободе, а это самое важное! Сейчас подкрепишься, чтобы лучше соображалось, и будем придумывать план действий».
Я печально вздохнула и, усевшись на сено, открыла седельную сумку.
Монахи Гладстонского аббатства снабдили братьев-инквизиторов пищей простой, но сытной. Вяленое мясо, сыр, хлеб — ничего особенного. Но от проснувшегося волчьего аппетита я принялась за еду с жадностью и сама не заметила, как съела почти всё. Остановило меня лишь замечание Кэвина: «Ты про обед-то не забывай», — и я нехотя завернула остатки снеди в льняную тряпицу. Вытащила из сумки плоскую флягу, отвинтила крышку, благоразумно принюхалась — ничего. «Думаю, вода», — заметил Кэвин и оказался прав. Вдоволь напившись, я сложила всё обратно и в гораздо более светлом расположении духа сказала:
— Итак, насчёт планов. Я по-прежнему считаю, что следовало не сбегать, а пойти к Ральфу («Пф!» — прокомментировал Кэвин). Но что сделано, то сделано. Я уже говорила, почему нельзя возвращаться к отцу, поэтому моё мнение: нужно ехать в Виндхолд. Там Эйнар и Его Величество.
«Король-то здесь при чём?»
Судя по тону, Кэвину моё предложение не нравилось от слова «совсем».
— Его Величество добр и справедлив. — Мне было странно объяснять очевидное. — Я буду просить его о милости, и он обязательно меня защитит.
«Скорее отправит в монастырь. И то при условии, что ты сумеешь к нему попасть».
Кажется, он кое о чём забыл.
— Я, — я выпрямила спину, будто сама восседала на троне, — леди Ариадна из Хайхолда. Мой род не менее древний, чем королевский...
«Ты беглянка вне закона, — жёстко прервал меня Кэвин. — И к тому же преувеличиваешь влияние короля на Церковь. Добиваться, чтобы тебя признали невиновной, нужно через Великого инквизитора...»
— Или его через жену? — в свою очередь перебила я. — Между прочим, я тоже видела тот сон и считаю ваше поведение абсолютно недостойным.
«На здоровье, считай, — откликнулся Кэвин. — Только я всё равно не позволю тебе снова попасться в лапы к инквизиторам. Тем более по собственной глупости».