Она поманила за собой младшую дочь, но я спокойно произнесла:

— Матушка, я уверена, что Николай Игнатьевич не может сказать мне ничего такого, что я должна скрывать от вас.

Княгиня посерьезнела.

— Ну же, Елизавета, мы придем немного позже. Надо уважить просьбу молодого князя. И мне кажется, вам есть о чем поговорить! Если что, за дверью будет стоять лакей. Поэтому не переживайте о приличиях. Все соблюдено!

И, более не сказав ни слова, она удалилась, почти потащив за собой Марию.

Я проводила ее взглядом и повернулась к Уварову, вопросительно изогнув бровь.

— И что все это значит? — поинтересовалась спокойно.

Николай подошел ближе.

— Я предупреждал, что приеду с визитом, — сказал он, когда мы остались одни.

— Я это прекрасно помню. Но помнишь ли ты, что я, в свою очередь, предупреждала тебя о том, что не рассматриваю наши отношения как более чем дружеские? — спросила тихо.

— Лиза, мне кажется, ты немного не понимаешь ситуацию. — Заложив руки за спину, Николай вскинул подбородок и теперь смотрел на меня сверху вниз. — Мы с тобой дети благородных князей. Наша судьба — жениться на равных. Родители уже давно мечтали, чтобы мы породнились, и я теперь понимаю, что это просто прекрасная идея.

Я открыла было рот, чтобы возразить, но тут он поднял руку и немного резко попросил:

— Позволь, я закончу. А там уже сделаешь вывод.

Вздохнув, кивнула. Пусть говорит. Только напрасно он полагает, что я передумаю. Менее всего я мечтаю стать хозяйкой в его доме и рожать ему детей. Для этого нужно нечто большее, чем многолетняя дружба. Как он не понимает, что я воспринимаю его только как брата и не более того!

— Поэтому, Лиза, — продолжил княжич, — прошу тебя прежде, чем дать мне ответ, хорошо подумать и оценить перспективы, которые открывает нам этот брак. У тебя будет надежный муж. Я обещаю, что ты станешь для меня единственной женщиной. У меня тоже будет надежный тыл, потому что в тебе за годы нашей дружбы я уверен, как ни в ком другом. Меня устраивает подобный союз, и это будет для нас обоих лучше, чем женитьба на совершенно чужих людях.

Я поджала губы.

Так и есть. Кто о чем, а Коля о браке. Впрочем, я именно этого от него и ожидала, поэтому была почти не удивлена.

Просто мне казалось, что он понимает слово «нет».

Видимо, я ошиблась и переоценила своего друга.

— У тебя ситуация будет хуже, чем моя, — сказал Уваров. — Я — мужчина. В случае твоего отказа у меня будет выбор. А вот твои родители имеют полное право выбрать для тебя подходящего супруга, и, возможно, этот новый избранник не будет таким удобным, как я.

На миг закрыв глаза, я выдохнула. Внутри росло недовольство. Все аргументы, которые привел Уваров в поддержку нашего союза, представили его передо мной в другом свете.

Кажется, я плохо знала этого человека. А он плохо знает меня, если после твердого «нет» заявился с очередной попыткой что-то мне доказать.

— Николай, — сказала я, открыв глаза.

Он стоял передо мной спокойный, уверенный в себе и, что уж говорить, красивый. Стоял и ждал, когда я дам ответ. По его глазам я вдруг поняла, что Коля почти уверен в том, что смог меня переубедить.

Наивный. Он еще не знает женщин и, кажется, совсем не знает свою подругу.

— Ты делаешь мне предложение? — спросила с легкой улыбкой.

— Да. И если ты сейчас скажешь «да», то я незамедлительно пойду разговаривать с твоим батюшкой. Мои родные уже знают причину, по которой я здесь. Они одобряют, — припечатал он последнюю фразу с таким видом, словно за одобрение своей семьи бился как минимум с драконом!