– Господи, я и понятия не имела, какая она огромная, ваша база.

– А что вы ожидали увидеть? – осведомился язвительно Салли. – Иглу или яранги из тюленьих шкур?

– Собственно, большая часть базы находится под землей, – объяснил Маршалл, пока они двигались вдоль ограждения. – Ее построили в естественной впадине из заранее собранных секций, заполнив оставшееся пространство вулканической пемзой и мерзлым грунтом. Видимые части сооружения вмещают в себя в основном механические или технические системы – энергостанцию, радарные установки и прочее. Разработчики базы хотели сделать ее как можно более незаметной – вот почему ее построили в тени единственной горы на многие мили вокруг.

– Как давно база бездействует?

– Давно, – ответил Маршалл. – Около полувека.

– Господи. Тогда кто же ее поддерживает? Ну, знаете, чтобы туалеты работали и все такое.

– Правительство называет это «минимальным обслуживанием». Здесь этим занимается маленькое солдатское подразделение – трое парней из армейского инженерного корпуса под приглядом Гонсалеса. То есть сержанта Гонсалеса. Они следят за работой генераторов и исправностью электросети, поддерживают систему отопления, меняют электролампочки, проверяют уровень воды в цистернах. А теперь еще и нянчатся с нами.

– Полвека… – Экберг покачала головой. – Полагаю, именно потому они не артачились против сдачи ее нам в аренду.

Маршалл кивнул.

– И все-таки дядюшке Сэму пальца в рот не клади. С нас слупили больше ста тысяч долларов за одну только съемочную неделю.

– Слишком высока тут стоимость жизнеобеспечения, – важно пояснил Салли.

Экберг снова огляделась по сторонам:

– Но солдаты живут здесь все время?

– Они сменяются каждые полтора года. По крайней мере трое. Сержанту Гонсалесу, похоже, тут нравится.

Экберг покачала головой:

– Вот уж действительно человек, истинно тяготеющий к одиночеству.

Пройдя через тяжелые внешние двери, небольшой тамбур и длинную раздевалку, по обеим сторонам которой тянулись ряды шкафов для теплой одежды и снаряжения, они миновали еще одни двери и оказались в довольно большом помещении. Хотя база «Фир» бездействовала уже полвека, внутри ее до сих пор царила военная атмосфера – с американскими флагами, серо-стальным цветом стен и отсутствием каких-либо излишеств. Выцветшие, развешанные повсюду плакаты призывали неукоснительно соблюдать предписываемую командованием секретность. Коридоры слева и справа от входа уходили в кромешную темноту, однако центр хорошо освещался, как и некоторые отдельные уголки обширного вестибюля. В дальнем конце его за стеклянной панелью сидел человек, читавший книжку в мягкой обложке.

Маршалл заметил, как Экберг наморщила нос.

– Прошу прощения, – рассмеялся он. – Мне потребовалась неделя, чтобы привыкнуть к этому запашку. Кто мог бы подумать, что на арктической базе будет вонять, словно в трюме рыболовецкого судна? Идемте, представим вас.

Они подошли к стеклянной конторке.

– Тэд, – сказал Маршалл вместо приветствия.

Человек за стеклом – высокий и моложавый, с коротко подстриженными рыжими волосами, в форме рядового инженерного корпуса – кивнул в ответ.

– Да, доктор Маршалл?

– Это Кари Экберг, она представляет собой авангард съемочной группы. – Маршалл повернулся к Экберг. – Тэд Филипс.

Филипс с плохо скрываемым интересом оглядел женщину.

– Нам сообщили о вашем прибытии только сегодня утром. Мисс Экберг, не могли бы вы расписаться?

Он просунул блокнот в щель под стеклянной панелью.

Расписавшись в указанном месте, Экберг вернула блокнот. Филипс отметил в нем время и дату, затем убрал его с глаз.