Рик скинул одежду в мгновение ока, лег сверху и принялся снова ласкать, целовать, стискивать. С какой-то торопливой жадностью, словно этот жар, это напряжение жили в нем уже давно, и вот, наконец, василиск отпустил себя, позволил себе то, что запрещал прежде. А я… я гладила мощные бугры мышц Рика, зарывалась пальцами в его густые волосы, касалась губами разгоряченной кожи – слишком гладкой для мужчины.

Наконец, в живот уткнулось то, что подтверждало – как сильно хочет меня василиск, насколько он готов. По телу Рика прошлась мелкая дрожь, и он не выдержал. Резко сел и буквально надел меня на себя.

На долю секунду мы прижались друг к другу, близко-близко, до упора, торопливо сомкнули губы. Дыхание – одно на двоих – обжигало рот. Я почти слышала, как быстро бьется его сердце. Рик задвигался первым. Я подхватила, ощущая, как разливается по телу удовольствие, как томление переходит в спазм, а спазм сменяется негой. Сладкий дурман в голове вытеснил посторонние мысли, тревоги. Время словно остановилось, хлопоты и опасности отступили далеко, за границы восприятия. И остались лишь мы, вдвоем, словно одно существо.

Мы двигались и двигались. Еще… еще… и еще.

Сильные руки Рика скользили по коже, губы обжигали, и наше дыхание смешивалось, настраиваясь на единый ритм.

Василиск излился несколько раз, запрокинул голову и зарычал от удовольствия. А у меня внизу живота словно взорвался горячий пузырь, сладкие волны прошлись по телу, резко ушло предельное напряжение. Я расслабилась в руках Рика, и он прижался, прошептал на ухо:

– Ты все равно моя. Моя. И я никому тебя не отдам.

От этих слов колени совсем ослабели. Я сползла на кровать и пару минут видела только его синие глаза и слышала лишь его натужное дыхание.

8. Глава 8

Глава 8

Вдох и выдох… выдох и вдох… Уфф…

Я медленно приходила в себя, понимая, что пациенты не ждут. А Рик ждал. Так, как умел только он – долго, терпеливо, ни словом, ни жестом не поторапливая, не выдавая внутреннего напряжения.

Василиск давно обмылся в палатном душе, оделся и медлил, позволяя мне спокойно вернуться к реальности. Протянул руку – и я схватилась за нее. Дернул на себя, и я поднялась на неверные ноги. Рик придержал, как обычно, страхуя. Ахнуть не успела, как взгляд его помутнел, засверкал знакомым горячечным блеском, кожа на скулах предельно натянулась, тело окаменело.

– Гон, – сквозь зубы процедил василиск.

Ну, ничего себе! Ведь только что у нас все было! Человек бы не смог столько раз подряд заниматься любовью! Что уж говорить о продолжении!

– А-а-а скоро закончится гон? – осторожно прощупала я почву, не желая обидеть Рика, задеть его чувства.

Он беспомощно пожал плечами, окатил очередным лихорадочным взглядом и выдохнул:

– Обычно месяца через два, – и отвернулся, словно не хотел смущать, сбивать с панталыку.

Я быстро помылась, тщательно вытерлась махровым полотенцем из душевой и поспешно натянула одежду.

Только после этого Рик повернулся снова – все еще каменный, возбужденный – и растянул губы в кривой улыбке.

– Подлатаем народ, и я все тебе расскажу. Про болота. А то пациенты уже теряют части себя, а болота пока еще держатся.

Я хмыкнула, кивнула и первой покинула палату…

…Работы прибавилось. Мамочки-пантеры переполняли приемное, толкались в очередях к хирургам всех специализаций, метались по коридорам в нервном перевозбуждении. Тестостерон горчил на языке, смешивался с густым запахом металла, перебивал удушливую лекарственную вонь.

Повсюду царил галдеж – под завязку переполненные гормонами подростки шумели, сопели, перекрикивались и умудрялись даже тут затеять ссоры.