Икел скривился и покачал головой.

- Если бы.

Я нервно хохотнула.

- Икел, злые духи все больше и больше меня разочаровывают!

- А почему сразу злые? Просто глупая малышня порезвилась. У вас что ли такого нет?

Есть, конечно, и еще как! Везде, где можно оставить глупую надпись, ее оставят - можно даже не сомневаться. Но волшебные создания с Той Стороны разве могут вести себя так же?

Рез, паршивец, опять отказался идти со мной, так что с Икелом мы были вдвоем. Что там за дела у друга, интересно? На мой вопрос он только отшутился, да так ловко, что я вспомнила о том, что вообще что-то спрашивала, только когда он ушел.

- Знаешь, Тихея, на самом деле мы не сильно отличаемся от вас, - я вздрогнула от того, что его вечно тихий и низкий, но немного скрипучий голос вдруг раздался над самым ухом.

Удержалась едва-едва от того, чтобы повернуться и по-дурацки удивленно вскинуть на него глаза. Напуганное сердце вдруг заколотилось, разгоняя кровь, и я зачем-то начала делать вид, что совершенно спокойна.

- Даже если это так, то не рассказывай мне об этом! - с фальшивым весельем хохотнула я, - Мне гораздо приятнее думать, что на Той Стороне чудовища из старых сказок живут…

Во рту резко пересохло от того, как четко я ощущала тепло его тела спиной. Какого черта он стоит так близко?! Хотелось сказать ему, чтобы отошел, но я почему-то застеснялась. А вдруг он подумает, что мне неприятно его присутствие? Или - еще хуже! - что оно меня смущает?

- Но ведешь-то ты себя, будто я твой ровесник-сосед, а никак не чудовище из старых сказок, - резонно заметил он, и в его голосе слышалась улыбка.

Я сглотнула вязкую слюну. Этот голос просто с ума сводит… Насколько же сильно он не подходит его наружности худощавого милого юноши, даже не начавшего еще матереть. Если мне пришлось бы с чем-то сравнивать, то его голос был бы похож на наждачную бумагу. Или на шипастую змею. Интересно, а существуют шипастые змеи?.. Ну, точно не на Этой Стороне!

- О чем ты так напряженно думаешь? - шапастая змея извивалась в моих ушах.

Я вдруг подумала, что вот так, когда я не вижу его тщедушную фигурку и добродушную улыбку, а только чувствую, что он стоит за спиной и шепчет своим шершавым, тихим голосом, он и правда похож на чудовище с Той Стороны. Но, неожиданно, эта мысль не напугала, а скорее взбудоражила. По спине и даже по голове вдруг разбежались мурашки, а губы онемели и я с трудом выдавила.

- О том, что хотела бы сама глянуть на Ту Сторону… - я и сама зачем-то заговорила шепотом.

Он выдохнул мне в макушку и вдруг уткнулся в нее лбом. Положил ладони на плечи. Было что-то дерганое и напряженное в этом жесте.

- Тихея, Тиша… - заскрипел он, - А ты когда-нибудь целовалась?

Краска ударила мне в лицо. Сначала от того, что Икел у меня такое спрашивает, а потом - от воспоминания о том, как я пыталась поцеловать дядю Дони! Я ударилась лбом об исписанную малышней стену брошенного храма. Господи, я же мечтала об этом забыть! Как бы я хотела об этом забыть! И у меня почти получилось… Это было даже еще более стыдно, чем не попасть на глазах у толпы в цель и выблевать завтрак от стыда перед ними же!

- Н-нет… - просипела я, почти плача от стыдного воспоминания, - Но, к сожалению, пыталась!

Дядя Дони, к счастью, об этом не знает, потому как спал, зато знает Рез! Как же не вовремя он тогда пришел. И как долго потом изгалялся надо мной жирными, как он сам, намеками!

- Я решила, что поцелуи - это не мое. А ты? - я все-таки повернулась.

Икел стоял все так же близко, но никто в этой жизни уже не мог смутить меня больше, чем я сама. Так что я просто с любопытством разглядывала его белые-белые на фоне черных-черных глаз ресницы.