– Вот только не дави на жалость. Кто тут у нас с драконами болтать навострился на прошлой практике?

– Когда она была, прошлая практика… Я уже сколько лет, как закончил!

– Вот и надо было ходить на факультатив по метеорологии, пока учился. Умел бы сейчас концентрировать любые осадки.

– Да-да. Огненный дождь.

Ракушка рыкнула, перегнала нас и быстро засеменила на коротеньких рыжих лапах к загону-примерочной. Обернулась, поглядела на меня и ещё раз выразительно рыкнула. Я вслушался, поскрипел мозгами, припоминая полузабытый язык, и перевёл, едва удержав смешок:

– Она хочет чехол на гребень.

Дракониха одобрительно пыхнула:

– Фшш! Фшш!

Друг обречённо кивнул: пошли, мол.

– Любой каприз за ваши тени, – вдруг очутилась где-то сбоку мадам Фуфур. Ракушка окатила всё вокруг ещё одним фонтанчиком оранжевых искр, я быстро погасил загоревшуюся было брючину, и мы двинулись к витрине с драконьим текстилем.

Глава 4

Шефская помощь и коварный хвост

– Усмири её! – простонал Веник, когда Ракушка опрокинула очередную гору коробок. На пол посыпались эльфийские браслеты, механические роботы, бумажные куклы и наборы с летающими пластмассовыми феями. Когда лавина свертков утихла, Куша виновато утопала в сторону и по пути смела хвостом ещё одну стопку детских книг. Она вообще любила работать хвостом, наша Ракушка.

С тех пор, как мы купили дракониху, прошло больше месяца. Кушка по-прежнему жила вместе с нами, и с каждым днём мы всё крепче привязывались друг к другу. Она была молодой, неопытной и по драконьему исчислению совсем недавно перестала считаться подростком. Несмотря на это, порой я чувствовал себя куда глупей её. Она как-то совмещала всё сразу: была нам другом, питомцем, рабочим инструментом, будильником, охранником и даже поваром – дракониха частенько помогала на кухне, особенно когда готовилась курица. И, что уж совсем смешно, иногда она брала на себя роль мамочки. Напоминала, что пора обедать или ложиться спать, подтыкала одеяла, заставляла покупать свежие овощи и зелень, запрещала работать при скудном освещении – выла и прыгала, пока мы не добавляли света.

Но всё это – бытовая сторона вопроса. Главное и неуловимое состояло в специфичном драконьем уюте, который создавала Ракушка. Её присутствие обернуло нашу холостяцкую квартиру в какое-то облако тепла: по углам, накрыв пыль, рассыпались искристые тени, в кухне запахло специями и какао, и, кажется, мы даже перестали разбрасывать по полу смятые бумажные платки. И ещё (за это я был благодарен больше всего) из квартиры ушла ночная стылость. А всё оттого, что в простенке между кухонным диваном и огромным, в пол, окном на пожаропрочной подстилке спала и мягко светилась во сне Кушка.

Мы полюбили дракониху – каждый на свой лад. Веник – слегка ворчливо (он всегда любил поворчать), я – как-то чересчур заботливо и с опаской. Постоянно переживал, не холодно ли ей, не голодна ли, не устала ли. Порой Кушка страдала от моей излишней опеки. В конце концов Вениамин устроил мне настоящее внушение о том, что она всё-таки – настоящий дракон, и уж сумеет о себе позаботиться получше неумехи-человека. Ракушка виновато потупилась, но не стала возражать. А я уже было обиделся, но тем же вечером случайно подглядел, как Веник украдкой суёт Куше молочный шоколад.

Шли дни, дракониха привыкала к Полису и к нашей жизни, настраивалась на наш лад, и вскоре мы планировали впервые посетить Край Мира. А пока старались как можно чаще выводить её в город – потому и таскали с собой по всем делам. В том числе в старое кирпичное зданьице на Николямской улице, где мы уже второй год подряд в рамках шефской программы нашей базы помогали упаковывать праздничные подарки.