– Он бросится вслед за ведьмаком! – парировал секретарь. – И это уже будут не наши сложности, а охраны, которую приставит к ведьмаку Шварценлинг. Уж истинного клирика, а может, и пару, обермейстер для такого дела найдет. Беда в том, что вы при этом останетесь без подвига, верно, герр патермейстер? Вы же этого хотите? Проявить себя, совершить славное деяние! Чтобы ваш покровитель вспомнил о вас и вернул к себе под крылышко!
– Что?! – Видо уставился на секретаря в полном смятении. Предположить, чтобы он… ради карьеры… да пусть даже ради наставника! – Фильц, о чем вы говорите?! В мыслях не было!
Несколько мгновений они смотрели друг на друга, а потом секретарь скривился и бросил:
– В самом деле? Надо же, старею, не распознал. Тогда все еще хуже, чем я думал. Ради Господа, лучше бы вы хотели выслужиться. А подставлять целый капитул ради бредней романтичного дурня, возомнившего себя святым паладином…
– Фильц! – не выдержал Видо, отчаянно краснея, так что у него даже уши с шеей загорелись. – Что вы себе позволяете?!
– Да если бы я мог себе что-то позволить… – с явным отвращением проговорил секретарь. – Что ж, как знаете. Порядок вам известен. Неделя на предварительное расследование, три дня на подведение итогов и написание отчета. Если через десять дней вы не отправите Шварценлингу доклад, уж простите, это сделаю я.
– Вы мне сейчас угрожаете? – Видо, который краснел от смущения, а от гнева, напротив, всегда бледнел, почувствовал, как кровь отхлынула от щек. А потом внезапно успокоился, высокомерно поднял бровь и напомнил: – Своему начальнику?
– Я ставлю в известность, – так же ровно и с тщательно отмеренной холодной любезностью сообщил Фильц. – Возможно – своего начальника, а возможно – юного… романтика, не понимающего, во что он ввязывается. И в том, и в другом случае я искренне надеюсь, что Орден не пожалеет о своем решении доверить вам капитул.
– Я тоже. – Видо кивнул, вставая, и едва не покачнулся. С тоской подумал, что завтра отдохнуть тоже не удастся, если у него всего лишь десять дней, их следует провести с максимальной пользой. – Извольте ни с кем не обсуждать положение Ясенецкого. Он останется под охраной на территории капитула, но не в камере, таково мое решение.
– И да поможет всем нам Господь, – с застывшим лицом закончил Фильц.
Глава 7. Кошачий день
Под окном орали коты.
Голосили навзрыд, вопили так исступленно, словно прямо у них на глазах ветеринар лишал шансов на размножение их особенно неудачливого соплеменника. Причем без наркоза. Или словно приз за самый громкий и противный вопль объявила лично кошачья богиня Баст. Ну или просто одна группа котов болела за «Спартак», а вторая – за «Зенит», и прямо сейчас командам объявили дополнительное время при счете «два-два».
Несколько секунд проснувшийся, но еще не открывший глаза Стас позволил себе надеяться, что все было сном – и Ротонда, и старая ведьма, и кот… Отличный сон вышел бы! Но нет… Сначала он увидел над собой незнакомый потолок, потом повернул голову и с тяжелым вздохом оглядел комнату – небольшую и по-казенному чистенькую. Подноса с тарелками и чашки на столе не обнаружилось, значит, пока он спал, их забрали. Сложенные вещи на стуле, многострадальные туфли под ним, но чистые и даже чем-то натертые до блеска. Вот это сервис! Только коты почему-то орут…
Прямо в рубашке и кальсонах, как спал, Стас вылез из кровати, осторожно приоткрыл окно и выглянул во двор, постаравшись сделать это незаметно, однако тут же убедился, что можно было и не стараться. Толпе, этот самый двор запрудившей, не было никакого дела ни до открытых окон, ни до того, кто там из них выглядывает.