— Она с физруком срулила, опять, наверное, за медпунктом целуются.

Ольга Евгеньевна поменялась в лице, выскочила из корпуса и почти бегом направилась в сторону медпункта.

— Зачем сдал? — спросил мальчишку друг, это были те самые, что утром пугали девчонок.

— Не люблю хитропопых, — ответил тот, слегка запнувшись. Заметил, что мы слушаем, и смягчил определение.

Надя вернулась через несколько минут. Вся красная, в слезах, она пробежала в комнату вожатых, захлопнув за собой двери.

— Репетируем, не отвлекаемся, — устало сказала Марина ребятам. Но тут пришли воспитатели, их сегодня раза три собирали у заместительницы директора по воспитательной работе. Нас с Мариной отправили отдыхать.

После ужина наш отряд вместе с Еленой Семёновной собрался, чтобы посидеть под гитару.

— Вот просохнет после дождя, сходим завтра или послезавтра к Уралу, там, на бережке костёр разведём, я на кухне картошки попрошу, испечём, — пообещала Елена Семёновна.

Мы расположились перед корпусом. Притащили лавочки с террас, несколько бесхозных тумбочек, поставили кругом. Неля, Артём и Юра взяли гитары. Начался наш импровизированный концерт с «Вожатского вальса». Наших музыкантов охватило лирическое настроение, и мы спели несколько романсов и бардовских песен. Потихоньку стали собираться зрители. Старший отряд расселся на перилах наших террасок по праву ближнего соседа. Остальные стояли поодаль. На скамейках у дома персонала уселись взрослые.

Но собрались не только люди, но и комары, радостно почувствовавшие свежатинку. То с одной стороны, то с другой раздавались шлепки. Моё персональное отпугивающее средство действовало и здесь, но слабей, чем в городе. Комары пока не кусали, но жужжали тоненько прямо над ухом. Так что и я, вслед за остальными тоже начала отмахиваться.

Когда сгустились сумерки, Елена Семёновна сказала:

— Ну, что, ещё одну песню и расходимся. Неля, давай что-нибудь для души.

— Я исполню любимую песню моих родителей. Они были на фестивале, когда состоялась её премьера. Написал Олег Митяев, — сказала Неля, тронула струны и запела: — Изгиб гитары жёлтой ты обнимешь нежно…

Пронзительная, действительно трогающая душу песня, захватила слушателей.

— Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались, — разносилось над лагерем.

Последний припев пели вместе дети, вожатые, воспитатели, объединённые единым порывом. Когда отзвучал последний аккорд, раздались аплодисменты.

— Всё, всё, расходимся, десять минут до отбоя, — сказала воспитательница старшего отряда и принялась сгонять своих ребят и девчонок с наших перилл.

Расходясь, многие говорили спасибо за чудесный вечер. Елена Семёновна тоже отправилась к себе. Мы растащили по местам скамейки и тумбочки, стараясь быстрее закрывать двери, чтобы не напустить комаров. Нам расставаться не хотелось. Кто-то из мальчишек сказал, что хочется есть. Я вспомнила о хлебе из столовой. Все переместились на нашу половину. Чтобы не спалиться, свет включать не стали. Запаслась я, как суслик на зиму, по куску хватило всем.

— Давайте, кровати сдвинем, ляжем и поболтаем ещё, так все уместимся, — предложил Артём.

Парни, стараясь сильно не шуметь, сдвинули вместе все кровати. Разместились почти с комфортом. Артём лёг с краю, я оказалась между ним и Катей, стало тепло, уютно, и волнующе. Почти полная темнота — свет фонаря на столбе попадал на мужскую половину корпуса, — тишина и жаркое дыхания парня, который нравится, почти у моей щеки.

— Будем страшилки рассказывать? — шёпотом спросил Юра откуда-то с того края.

— Будем! — радостно согласилась Катя.