Дарья проходит к кровати напротив, осматривает матрас и аккуратно садится на краешек железной сетки, ставит рядом свой рюкзак.

— Сестры здесь нет. Зря приехала.

Ожидаемо.

Дарья трогает подушку, взбивает её, разворачивает одеяло, смотрит на прореху.

— Это какой-то ужас.

Это только начало. Закрытая территория укреплённый периметр, вооружённая охрана и повсюду камеры. Просто так отсюда не выбраться. За чей счёт планируется веселье?

— Как можно спать в комнате без двери? Дома с открытой дверцей шкафа я заснуть не могу, а тут пустой корпус, чужие люди, шаги в коридоре, звуки…

Её контральто превращается в шепот, будто Дарья нечаянно рассказала о чем-то личном и сама не рада этому. Но голос, интонация! Гипноз в чистом виде.

Околдованный сиреной, пробормотав что-то невнятное, я покидаю комнату. Надо стряхнуть чары и крепко подумать. Дарья мне нравится, и я не сопротивляюсь этому. По тем же соображениям я не пресекаю выкрутасы Бабкина, не спорю с клиентами и ем ночью. Какой смысл был в моём «нет» два дня назад, если сейчас я рядом с ней. Получил то, что хотел. Мечты сбываются…, но в каком виде?

Спустя полчаса бродяжничества по корпусу, на втором этаже я нахожу обломанный щит из фанеры, поднимаю его, стряхиваю грязь, хорошенько постучав об пол, и тащу его к себе в комнату, как пещерный человек. Когда я появляюсь на пороге и приставляю щит к дверному проёму, Даша сидит в той же самой позе, в которой я оставил её, на краешке кровати.

— Теперь сможешь уснуть?

Она грустно улыбается. Мы обмениваемся взглядами. Непроизвольный вздох. И глаза у неё колдовские – серо-зелёные, как вода в реке. Зелёное на сером.

— Попробую.

За окном видны фонари, зажглось уличное освещение. Но в здании нет света, поэтому нам пора спать. Этаж погружается в тишину. Кажется, народ угомонился. Поворачиваюсь лицом к стене и засыпаю.

— Назар, Назар!

Шепот Даши будит меня. Она сидит на кровати, нервно вслушиваясь в звуки в коридоре.

— Там что-то случилось.

Тревожные голоса, перебиваемые женским нервным объяснениями, звук шагов и стук в фанерную дверь. Щит отодвигается, в проёме голова Бабкина.

— Назар, Марина исчезла. Нигде нет. Светка истерит, не знает, что делать.

Я оказываюсь в коридоре быстрей, чем сгорела бы спичка, в затылок испуганно дышит Дарья. Уже совсем рассвело, в коридор полосами пробивается свет. Бабкин ведёт нас в комнату подружек, там уже собрался военный совет. Мы с Дарьей последние, кто явился сюда. Света, заметив нас, видимо в который раз пересказывает утреннее событие.

— Я проснулась, Маринки нет. Думала в туалете, там тоже нет. Весь этаж обежала. Куда она делась?

Все взгляды устремляются на меня. Даже Борис – самоназначенный альфа нашей «стаи» выглядит растерянно. Альфа уже сказал своё слово, теперь моя очередь.

— Мы в игре. Вы забыли?

Минутную тишину взрывает пронзительный голос Люси.

— Надо идти искать Марину. Всем вместе.

Бабкин ухмыляется.

— Куда предлагаешь идти? Завод огромный, мы вчера и половину не прошли.

— Должны быть подсказки. В комнате было что-нибудь… необычное? — смотрю на Свету, которая растеряла весь свой надменный вид.

— Ничего…, — она рассеянно оглядывает комнату, — ничего такого. Вещей у нас только два рюкзака.

— Смотри внимательно, рюкзаки тоже проверь. Тот парень, что встречал меня, талдычил про подсказки.

Светлана бросает два рюкзака на кровать, яростно вытряхивает из них вещи. Я примерно так же ищу ключи в сумке, когда психую.

-- Отвернись, -- злиться Света, копаясь в личных вещах.

На меня её приказ не действует. Я внимательно слежу за тем, как Светлана разбрасывает по сторонам трусы, бюстгалтеры, носки, гигиенические салфетки, трясёт футболки, вжикает замком косметички, проверяя содержимое.