Обучение личного состава и построение занимаемых позиций должно было опираться на новый, принятый только несколько месяцев назад руководящий документ – «Полевой устав Красной Армии» (1943 г.) (ПУ-43), а также «Боевой устав пехоты Красной Армии» (1942 г.) (БУП-42), часть 1 и 2, приказ НКО №306 от 8 октября 1942 г. «0 совершенствовании тактики наступательного боя и боевых порядках подразделений, частей и соединений» и №325 от 16 октября 1942 г. «0 боевом применении танковых и механизированных частей и соединений», которые даже старший командный состав ещё толком не изучил. На Воронежском фронте эту проблему решали довольно просто. Например, командующий 21А генерал-лейтенант И.М. Чистяков вызывал командиров полков и давал им несколько часов ночного времени на изучение ПУ-43, а потом утром принимал сам экзамен. Не сдавших практически не было, планка задавалась не очень высокой, ведь командарм тоже не имел высшего профессионального образования. А тем, у кого память «подкачивала», естественно, было неприятно перед генералом, но их никто от должности не отстранил, т.к. они обладали важными качествами, которые в первую очередь ценились на войне, – боевым опытом и организаторскими способностями. В остальном действовал «железный» фронтовой принцип – «воюем, как умеем, а ошибёмся – война спишет».

В упомянутых уставах и приказах был аккумулирован опыт почти двух лет войны, доставшийся нам большой кровью, и внесены серьёзные изменения: сформулированы новые принципы организации и ведения боя, управления войсками, а также их боевого построения. И в период весенней паузы, и в ходе самой Курской битвы эти нововведения впервые был проверены в масштабах нескольких фронтов. В ПУ-43 современный бой рассматривался «прежде всего как бой соединённых родов войск, в котором массовое участие принимает разнообразная боевая техника: артиллерия всех видов, минометы, танки и авиация»[192]. Главная роль в нём отводилась пехоте. Основным видом боевых действий определялся наступательный бой, хотя признавалась необходимость обороны и даже отступления «как самостоятельный маневр, когда обстановка требует вывести войска из-под удара превосходящих сил противника»[193].

Для нашей темы наиболее интересными представляются статьи, регламентировавшие построение обороны и использование войск в ней. В зависимости от стоявших задач, имевшихся сил и с учётом местности в БУП-42 оборона делилась на позиционную и маневренную[194]. Для её ведения армиям, корпуса, дивизиям и бригадам выделялись полосы обороны, полкам – участки, а батальонам и ротам – районы. Историографию Курской битвы невозможно представить без описания системы наших оборонительных рубежей, в которой обязательно упоминаются названия армейских оборонительных полос, но не всегда авторы разъясняют, почему они так названы. Обратимся к БУП-42 – первоисточнику этих названий. Итак, согласно положениям новых уставов, оборона общевойсковой армии должна была строиться в два эшелона и состоять из:

– предполья или полосы обеспечения, передний край которой должен был располагаться в 1,0—1,5 км от главной полосы;

– главной полосы глубиной 5-6 км;

– второй полосы, расположенной в 10-12 км от передней границы главной полосы;

– третьей (тыловой) армейской полосы, расположенной в 10-15 км от переднего края второй полосы[195].

Предполье должно обязательно минироваться, и оно являлось местом организации боевого охранения, а при наличии на нём не занятых противником построек (даже разрушенных) или населенного пункта – выдвигаться передовой отряд, с целью прикрытия главной полосы от неожиданных ударов крупных разведывательных или ударно-штурмовых групп противника. На Центральном фронте передовые отряды выдвинуть было невозможно из-за близости боевых порядков противоборствующих сил, а вот на Воронежском ситуация оказалась иной. В селе Бутово (полоса 6 гв. А) были оборудованы позиции ПО 67 гв.сд численностью в батальон, и накануне Курской битвы он сыграл положительную роль при защите рубежа дивизии.